Носорог - Антон Витальевич Демченко
— Только маг? А у добберов, значит, мер противодействия твоему артефакту быть не может? — уточнил я, немного успокоившись. Падди отрицательно покачал головой.
— А зачем? — пожал плечами белобрысый. — Или ты думаешь, что любой вор из Граунда может обзавестись такой игрушкой, как у меня? Ну так, можешь больше так не думать. Это творение деда — сплав менталистики, сенсорики, пространственной магии и магии стихии Воздуха. Уникальная вещь, можно сказать. Мастеров, способных создать что-то подобное, конечно, немало, но… такой артефакт делается на заказ, под конкретного разумного, стоит очень и очень дорого, и для посторонних бесполезен в принципе. Просто не будет работать. Опознать же носителя под иллюзией, навеиваемой таким артефактом, можно лишь имея навык, когда-то пафосно названный «оком волшбы». И хотя этот самый навык присущ многим магам и даже механикам, но и у него есть свои слабые стороны. А именно, он требует осознанного применения, его нельзя постоянно держать активированным, а то и с ума недолго сойти.
— То есть, для того чтобы рассмотреть скрытое иллюзией, нужно знать, что перед тобой именно иллюзия? — черкнул я на грифельной доске, и Падди утвердительно кивнул.
— Собственно, по большей части этот навык востребован там, где требуется видеть токи сил. Магам-исследователям, артефакторам, зельеделам. Тем же механикам, работающим с артефактной аппаратурой, или ювелирам при работе с магически активными камнями без «ока волшбы» в работе не обойтись. Но, как я уже сказал, с постоянно работающим «оком» особо долго не походишь. Слишком велика нагрузка на разум.
— Насколько велика? — спросил я, всё ещё пребывая в сомнениях.
— Настолько, что тем же артефакторам, признанным мастерам в использовании этого навыка, для серьёзной и долгой работы приходится использовать специальные очки с боковой защитой. Видел, наверное, такие у Дайны? — произнёс Падди, и я кивнул. Действительно, во время работы орчанки над артефактами я неоднократно заставал её в монструозных гогглах, склонившейся над рабочим столом. Выглядела она в тех окулярах крайне забавно. — Так вот, такие очки, если не считать иного функционала, нужны, чтобы ограничить поле зрения мастера. Меньше обзор — меньше нагрузка на мозг, больше времени для работы со включенным «оком». И, кстати, об артефактах… держи!
В руку мне плюхнулся небольшой медальон из алхимического золота на длинном плетёном кожаном ремешке.
— Это то, о чём я подумал? — спросил я Падди. Тот усмехнулся.
— Менталист из меня не ах, честно говоря, а учитывая твои особенности… в общем, думаю, с чтением твоих мыслей и мастер ментала не сразу справится. Иными словами, я понятия не имею, о чём ты там подумал, синий! Но если вдруг в твою лысую голову ненароком заглянула мысль о том, что у тебя в руке находится артефакт иллюзии, то знай, я в восхищении твоими умственными способностями! — довольно щерясь, произнёс он, но почти тут же погасил ухмылку, и заговорил куда более серьёзным тоном: — ты только учти, что, в отличие от моего медальона, это дешёвая одноразовая поделка. То есть, и труба пониже, и дым пожиже. Полностью изменить твой образ он не сможет, да и после выключения эта фитюлька просто рассыплется пылью. У деда не было возможности сделать для тебя полноценный дубликат моего артефакта.
— Ого! — вырвалось у меня.
— Вот-вот, — Падди скривился и, чуть помявшись, всё же решил объясниться до конца: — Не, дед, когда выпыт… узнал у меня, куда мы с тобой сегодня собрались, хотел поначалу сделать нормальный артефакт, но помучился с твоим ментальным образом полтора часа и развёл руками. Размытый, говорит, очень, нужной точности с таким никак не обеспечить. В общем, пришлось обойтись таким вот эрзацем. Одежду он не замаскирует, как и рост с походкой, но перекрасит твою кожу в зелёный цвет, волосы на лысине «нарисует» и чуть изменит черты лица, чтоб больше на орка походил. Вот и всё. Ни подстройки под мимику, ни влияния на ментал окружающих. В общем, дешёвая поделка, как я и сказал. Но и это лучше, чем светить твоей синей рожей перед возможными свидетелями, согласись?
— Соглашусь, — прохрипел я в ответ. Честно говоря, я-то думал, что на подходе к месту обитания заказчика своих неприятностей просто закрою лицо платком да натяну кепку пониже, но то, что предложил Падди… это же совсем другое дело!
— Спасибо, — я отвесил хафлу короткий поклон и, вновь подхватив доску, черкнул на ней свой вопрос: — сколько я должен за артефакт?
— Иди ты к драхху, отрыжка Многоликого! — неожиданно взъярился Падди. — Я про цену говорил, чтоб ты понял, насколько редко такие вещи встречаются, а не для того чтобы… это подарок от деда! По-да-рок! Понял, дубина ты синестоеросовая?!
— Понял я, понял. Извини, — вздохнув, я повернулся к вьющемуся над барной стойкой хеймиту, с интересом следившему за нашей беседой, и продемонстрировал ему грифельную доску с тут же послушно изменившейся надписью на ней. — Луф, будь другом, притащи с кухни приготовленный мною поднос. Поужинаем с Падди, да и двинемся потихоньку по делам.
Хеймит согласно мотнул синей гривой и тут же исчез из виду, только пыльца искрами с крыльев осыпалась.
— Есть перед боем? — скривился заметно успокоившийся хафл, углядев мои почеркушки.
— Перед визитом в гости к очень невежливому разумному, который нас к столу наверняка не позовёт! — воздев к вверх указующий перст левой руки, правой я продемонстрировал Падди грифельную доску с новой надписью. Белобрысый в сомнениях покачал головой. Но тут до его носа донёсся запах от левитируемого с кухни подноса, и хафлинг махнул рукой.
— А! Уговорил, драхх красноречивый! Помирать, так на сытый желудок! — воскликнул он. Миг, и неугомонный Берриоз уже сидит за столом. Вот ведь… клоун.
Долго рассиживаться мы не стали. Да и ужин, приготовленный мною, был не настолько роскошным и обильным, чтобы отнять у нас с Падди много времени. Пара кусков правильно зажаренного мяса с ягодным соусом, полголовки сыра из лавки Ровса-варрийца, лимонад для хафла и кружка хлебного кваса для меня — вот и весь ужин. В общем, спустя полчаса Агни с Лимой заперли за нашими спинами дверь заведения, и мы с Падди отправились на вершину Граунд-хейла, чтобы уже оттуда спуститься вниз к Старой дороге и,
