Тайна шести подков - Владимир Торин
Аккуратно присев, чтобы гиря не скатилась, он взял еще парочку, после чего, без труда выжав и их, подбросил обе в воздух.
— Алле-оп! — взвизгнул Бетти Грю, и гири одна за другой приземлились на уже стоявшую на голове силача. Все это было проделано невероятно точно, и каждый последующий шар замер на ручке предыдущего.
Удерживая баланс, Невероятный Бабул медленно повернулся кругом, после чего резко наклонил голову набок, и гири, потеряв равновесие, съехали с нее, но не упали. Каким-то невероятным образом они принялись кататься по его плечам и рукам. Они скользили по телу силача, словно живые, перебираясь одна за другой с груди на спину, вокруг шеи и по вытянутым в стороны рукам.
Наконец Бабул распрямился и замер, а гири с грохотом упали на манеж.
Номер между тем был еще далек от завершения.
«Самый сильный человек в мире» взял из стоявшего тут же ящика подкову, показал зрителям. Согнуть подкову мог и какой-нибудь обычный силач из какого-нибудь провинциального уличного цирка, но Невероятный Бабул и не думал ее гнуть — он пошел дальше. Засунув подкову в рот, он принялся ее жевать. Челюсти ходили ходуном, раздавался жуткий лязг, а затем силач выплюнул металлический комок. Еще несколько подков были пережеваны и выплюнуты под задорную музыку, доносящуюся из раструбов.
Расправившись с подковами, Бабул ловко подняв ногой металлический прут, завязал его в узел и отшвырнул в сторону. Затем был прут еще толще, за ним — уже толщиной в руку. Все это силач проделывал с неизменной ужасной улыбкой на лице и с немигающим взглядом, затянутым поволокой.
Следующей на очереди была штанга — два здоровенных проклепанных шара на длинном толстом пруте. С ней силачу пришлось повозиться. Пытаясь согнуть ее, он заскрипел зубами, его лицо побагровело, на лбу выступили толстые, как канаты, вены, громадные плечи покрылись потом, и все же штанга в итоге оказалась согнута.
Невероятный Бабул надел громадную дугу на шею и принялся завязывать ее чудовищным стальным шарфом. Наконец он замер, вскинул руку и расхохотался, демонстрируя зрителям свою обновку.
Из зала донеслось ленивое похлопывание Труффо, и Бабул, развязав штангу, отшвырнул ее в сторону.
— Эй! — воскликнул Бетти Грю откуда-то из темноты. — «И это всё?!» — спросите вы. Фу-марфу! Разумеется, нет! Вы видели подобные скучные штуки — и не раз! Это была всего лишь разминка! А теперь вас ждет гвоздь номера Невероятного Бабула!
В тот же миг загорелся второй прожектор, высветив висящий над манежем мешок, судя по характерным выпуклостям, набитый гирями.
— А сейчас Невероятный Бабул будет ловить гири! Внимание! Начинаем!
Чьи-то пальцы натянули соединенную с мешком бечевку, и шов на мешковине начал разлезаться. Из прорехи посыпались большие чугунные шары.
Невероятный Бабул с невероятными для его фигуры скоростью и грацией принялся перехватывать гири одну за другой прежде, чем они касались манежа, и вскоре он поймал все восемь, а затем, удерживая каждую за ручку одним лишь пальцем, выжал их вверх издав короткий рык.
— Это еще не все! — заголосил Бетти Грю. — Самое интересное впереди! Нервным обладателям слабых желудков самое время отвернуться! Ах да, вы же не можете…
Луч прожектора с пустого мешка передвинулся еще выше, высвечивая подвешенные под куполом похожие на паучьи коконы еще пять громадных мешков с гирями.
— Поймать гири каждый дурак может! — провозгласил клоун, явно получавший удовольствие от роли шпрехшталмейстера. — Но только Невероятный Бабул может их… не ловить! Или он не сможет? Узнаем всего через несколько секунд!
Силач отшвырнул гири, которые прежде удерживал, и встал в величественную позу, широко расставив в стороны могучие ноги и уперев руки в бока.
— Это тот самый гвоздь номера! Вы готовы?! Вы затаили дыхание?! Алле… оп!
Одновременно все мешки раскрылись и на замершего Бабула полился настоящий гиревой дождь.
Труффо отвернулся. Он хоть и знал, что произойдет дальше, но смотреть на подобное было выше его сил.
Первая гиря ударила Бабула в плечо, и силач вскрикнул. Вторая приземлилась на голову, и он рухнул на манеж, еще три упали на его распростертое тело. Зал наполнился хрустом и мерзким влажным чавканьем. Кровь брызнула во все стороны, а гири продолжали падать. Одна проломила силачу ребра, другая рухнула прямо на лицо, раздавив голову.
Невероятный Бабул был мертв. От его изломанного тела почти ничего не осталось — кровавое месиво из мяса и костей больше не напоминало человека.
— Восхитительно! — заголосил Бетти Грю и рассмеялся. — Фу-Марфу! Бедный Бабул! Смертельный номер и правда вышел смертельным! А наше замечательное представление продолжается! Следующая станция: «Восторг и немного жжения»!
Свет снова погас, а спустя несколько минут лязга, грохота и возни зажегся, вырвав из темноты, установленную на манеже громадную конструкцию, которая представляла собой переплетение больших труб. То, что осталось от Бабула между тем никто убирать не собирался.
Звучавшая из рупоров под куполом музыка на миг стихла, а затем грянула с новой силой.
— Встречайте! — воскликнул Бетти Грю из темноты. — Только на арене нашего цирка! Только этой ночью! Самый гибкий человек в мире! Ребенком упавший в змеиную яму и воспитанный змеями! В его теле нет ни одной косточки! Говорят, что он может пролезть даже в игольное ушко! Гуттаперчивый Тоффи-и-ини!
Из ближайшей к зрителям трубы показалась рука в белой перчатке. Она помахала господину Помпео, а потом снова исчезла, и всего через несколько секунд вылезла уже из другой трубы. Рука в очередной раз помахала, а затем наружу выбралась голова в колпаке. Гимнаст улыбался так же, как силач незадолго до этого, его глаза, как и у Бабула, были затянуты поволокой.
Гуттаперчивый Тоффини выскользнул из трубы, встал в мостик, его шея извернулась жгутом и голова повернулась. Таким образом, напоминая какое-то жуткое насекомое, он прошел по манежу туда-обратно, после чего забрался на барьер арены и пробежал по нему во все том же мостике.
Описав круг, гимнаст спрыгнул обратно на манеж, разогнулся и, вскарабкавшись
