Конечно, любовь - Елизавета Васильевна Шумская
– З-зачем? – прошептала Саша, видя, что кресты установлены вокруг храма на равном расстоянии, где-то шагов на двадцать ниже него. Девушка не ожидала, что ей ответят, но Саругано неожиданно кивнул куда-то в сторону и произнес:
– Ради них.
Ничего не понимая, Саша вгляделась в красивые статуи каких-то явно ученых. Очень реалистичные.
– А кто они?
Отец не раз говорил дочери, что если ее похитили, нужно максимально сделать так, чтобы она перестала быть для злодеев безликой жертвой. Разговорить, рассказать о себе, что угодно.
– Моя семья, – просто ответил мужчина.
Чародейка растерялась.
– Их… правдоподобно изобразили… – наконец сказала она.
– Изобразили? – Саругано только хмыкнул. И скупо, очень сухо рассказал историю, которую Итвальд вычитал в книге из архива, только добавил про единственного оставшегося ребенка. А также про то, как хладнокровно ахорцы выбрали, когда и кому умирать, ориентируясь только на то, сколько знаний может дать каждый из конкретных людей оставшемуся в живых и сколь велика вероятность, что именно данный человек изобретет то, от чего ненавистные боги вздрогнут. Соответственно первыми ушли дети, слишком юные, чтобы знать что-то важное, потом те, кто выбрал своей стезей не науку. Затем уже те, кто меньше остальных мог положить на алтарь мести.
– И вы… нашли способ? – чувствуя, как дрожат колени, спросила Саша. – Все эти жертвы…
– Кровь, – пожал плечами мэтр, – в основе всего. Для моего дела просто нужна кровь разных типов. Людская, эльфийская, гномья и так далее. Хуже всего, что нужна она и от гилгалимов. А тех и так-то мало, а уж третьего уровня… Иначе они просто не отличимы от обычных перевертышей. Я пробовал воссоздать ритуал с другим металлом, пытался его заменить магией, – никак. А гилгал мне и самому нужен!
Кусая губы, Саша молчала. Ей было страшно. Так, что она едва заставляла себя двигаться – мышцы просто цепенели от ужаса.
– С остальными попроще. Во всех мирах полно любителей звонкой монеты. А ее не так сложно заработать, если обладаешь уникальными лекарствами, ядами и прочими полезными вещами. Конечно, порой приходится менять места, но в целом это мелочи. А вот гилгалимы – это естественный барьер. Поэтому тебе придется поработать, госпожа Соуранская. Сейчас у нас важный, очень важный этап. После него займемся размножением. Думаю, детей на пятнадцать тебя хватит. Жалко, конечно, что ты не мужского пола, было бы проще. Но женщины лучше сохраняют родовую магию, что бы там эти тупорылые мужланы не говорили. Первым попробуем кого-то нейтрального. Человека, даже, возможно, без магических способностей. Потом можно и мага. А там посмотрим, может, придется и полукровок плодить. Из-за твоего папаши из другого мира в тебе и так кровь немало разбавилась. Тебя бы с другим Соуранским скрестить, другой ветви, но вырезали всех. Сколько же идиотов вокруг…
Их с Мици привели в небольшой домик шагов на сотню вниз от храма. Идти до него пришлось куда дольше: дорога была пологой, с редкими невысокими лестницами. В помещении явно совсем недавно кого-то держали. Цепи, кровь, остатки еды и прочие следы жизнедеятельности об этом более чем ясно говорили. Сашу колотило, но не от брезгливости. От слов этого чудовища в человеческом обличье. Ей не сказали о причинах того, почему сюда отправили Лесснихта – «Боги посчитали ахорцев не такими, не правильными», но она и сама догадалась. Если могло ее что-то напугать сильнее того, что она уже видела, то это было оно.
Возможно, именно этот ужас подтолкнул ее способности, обострил восприятие. Но сейчас она куда явственнее ощущала металлы и пустоты. Последние, скорее, вычисляла логически – по отсутствию чего-то в этом месте. План, как сбежать, вырисовывался и хотя даже неопытной девушке казался сумасбродным, отступать она не собиралась. Самым ужасным для Саши стало то, что с ней Мици. Именно на ней отыграется этот мерзавец, если у них не получится. Никогда еще чародейка не отвечала за чужую жизнь настолько буквально.
Их не оставили в этом доме – потащили обратно. Но на ночь позволили сидеть рядом на тонком одеяле. Саша обнимала рысёнка, чувствуя, что сердце разрывается от ее перепуганных глаз и дрожи, которая то и дело сотрясала тело оборотня. А еще Саругано все время находился где-то рядом. Мици чувствовала его и предупреждала подругу. Та же пыталась раскачать заклинание, которым их удерживали. Она пробовала один вариант за другим со скрупулезностью настоящего артефактора, перебирала все способы, которые знала из лекций и того, что видела у мастеров отца и помнила из рассказов матери. В какой-то момент уже на пределе своих возможностей девушка вдруг ощутила, что кое-что у нее получается – нити заклинания будто раздвигаются. Они еще крепкие, но уже понятно, что можно распутать. Нужно только перебить одну из них. Самую тонкую, в самом слабом месте… Придумать бы как…
Измотанная беспрерывной ворожбой, холодом и страхом, Саша в какой-то момент вырубилась. Утром их с Мици, разумеется, разбудили, отвели в тот же домик для утренних процедур, кинули два тощих бутерброда и отвели обратно. Саругано не поленился повторить свои угрозы, приказав чародейке добыть еще гилгала.
– Сегодня ответственный день. Я не желаю отвлекаться на твои глупости. Ты знаешь, что будет, если я не получу металл.
– Ответственный? – зацепилась за слово Саша. – Чем? Вы собираетесь именно сегодня отомстить богам?
Мужчина неожиданно рассмеялся.
– Сегодня нужная дата. Только месть богам… смешно. Я вырезал их созданий сотнями, и никто из них не проявил ни малейшего интереса. Так что такого можно сделать, чтобы действительно их задеть?
– Тогда… что вы собираетесь делать?
Саругано перевел взгляд на статую прекрасной женщины, помолчал, потом поднялся и посмотрел на девушку своим мертвым вымораживающим взглядом.
– Еще одно слово не в ответ на мой вопрос, и я вырежу у тебя на щеках свое имя, – равнодушно произнес он. – Говорить сможешь, но, поверь мне, не захочешь.
И улыбнулся, явно довольный произведенным эффектом.
Слава небу, звездам и всем богам, Саругано вновь куда-то ушел. Саша решительно сжала в руке кусочек гилгала, который ей вновь оставили для образца. Второй этот мерзавец забрал. «Пусть подавится!» Девушка прижала ладонь к камню, в который уходило заклинание-цепь.
