Борода из ваты – пули из серебра. Том 1 - Михаил Северный
Глава 19
Люди и нелюди
1
То что Фольклорист на самом деле был Фольклористкой знало очень мало людей. Светиться она не любила и личность свою охраняла как нечистые свои игрушки. Кстати прислуга тоже не знала о том, кем является эта злобная женщина, но сходились на том, что это Охотница. Одна из главного Круга и обходить ее лучше стороной. Она была из тех, кого боялся Касьян Бесстрашный, а таких людей было мало и появлялись они в здании редко. Фольклорист появлялся только для того, чтобы в очередной раз уничтожить Касьяна. И сейчас она тоже пришла за ним.
Касьян сидел на стуле с высокой спинкой посреди своего полуразрушенного кабинета. Госпожа тяжело дыша стояла напротив него. «Слишком красивая для человека, — подумал Касьян — Точно есть капелька нашей крови».
Блондинка. Белые волосы водопадом сбегали на плечи обрамляя круглое кукольное личико. Немного курносый носик, кокетливо вздернутая вверх губа, тонкие реснички, гладкая без единого прыщика кожа. Красный костюм с перевязью и небольшими стальными наплечниками. Очень хороша и сексуальна, если бы не аккуратный шрам, пересекающий левый глаз вертикально: от щеки до середины прекрасного лба. Никто не знает, кто его оставил и Фольклорист не спешит рассказывать, но одно точно — это нечистый пытался. «Нужно будет спросить» — подумал Касьян — Когда будет в настроении'.
Сейчас она была в бешенстве. Смела со стола бумаги вместе с телефоном и перекинула все стулья, кроме того на котором сидел Спикер. Она точно хотела его ударить и даже хваталась за кинжал на поясе, но удержалась. С трудом, но удержалась.
— Я закурю? — спросил Касьян и полез в карман. Руки не дрожали и почему-то он был спокоен сейчас. Наверное есть вещи пострашнее разъяренной бабы.
— Нет, — оборвала она и продолжила шипя, как загнанная в угол кобра. — Что это за пьеса, урод?
— Госпожа, для такой красивой женщины вы очень грязно выражаетесь. И, да, я без понятия что это за гребаная пьеса. И можно перестать ломать мою мебель, каждый раз когда у нас проблемы?
Он все-таки достал сигарету и закурил от своей любимой зажигалки, а потом посмотрел в разъяренные глаза Фольклориста. Она успокаивалась, но процесс только начался, любое неосторожное движение, глупое слово или выражение и может разразиться буря, как пишут в книжках. А еще нужно не забывать о кинжале, который всегда висит на поясе и который она может схватить в любой момент. Говорят, что лезвие особенное, с необычным опылением или как это правильно называется. Хотя на него такие вещи и не действуют, но будет неприятно получить порезы от этого ножика.
— Я сказала не курить, — прошипела девушка, и Касьян затянулся вкусным горьким, табачным дымом. Удовольствие, которое поймет только курильщик и никогда женщина, будь она хоть трижды курильщиком.
— Успокойтесь, госпожа, — он никогда не называл её Фольклористкой. — Истерикой делу не поможешь. Нужно собраться с мыслями, объединиться хотя бы временно и трезво всё обдумать. А мне, чтобы соображать, нужно курить, особенно после пережитого шока с вашим участием. Так что давайте я не буду много говорить и просто затянусь ещё пару раз.
Он внимательно следил за ее руками. Не потянется ли за кинжалом? Не рванет ли из ножен и не прыгнет в безумную атаку. Секунды шли как минуты, время потекло киселем, переваливаясь через верх кастрюли, пальцы ее правой руки дрожали, готовясь схватить что-то, но пока хватали лишь воздух. А потом она сложила пальцы в замок перед собой.
— Ладно, нечисть. Поговорим. Тема разговора «Как все просрать и не обосраться».
— Вы конечно поражаете своим ярким языковым запасом, — улыбнулся Касьян. — Помню, как мы познакомились и вы сказали…
— Короче, Спикер. Не нужно передо мной рисоваться, я знаю, что язык у тебя подвешен где нужно, — иначе ты бы сейчас не сидел в этом кабинете, хоть и полуразрушенном. Умеешь как болтать, так и подлизывать кому нужно. Так вот, сейчас самое время начинать ублажать меня.
Она выставила вперед ногу, как будто приглашая Касьяна облизать ей сапог до блеска и он улыбнувшись затянулся так глубоко как смог.
— Итак, что мы имеем. Пьеса «Атака на АЗС № 13». Премьера завтра в Центральном театре. В девятнадцать нуль-нуль. Факт? Факт. Автор пьесы некий Андреев М. Г. ВЫ в курсе кто это?
— Не хожу в театр, — огрызнулся Фольклорист. Она внимательно слушала Касьяна. — Предпочитаю книги.
— Я тоже. Поэтому поискал это имя в театральных справочниках и не нашел. Это или псевдоним или у нас дебютант, что более вероятно. Тем более в рекламе обозначено, что пьеса написана очевидцем. Вот режиссер вполне реальный. Некий Эдуард Бочинский. Не звезда, пара местечковых премий, но премьеры постоянно. Человек работает и это видно. Что нам это даёт?
— А хрен его знает, — буркнула Фольклористочка и огляделась в поисках стула, ей становилось скучно.
— Вот и я о том же. Огромная рекламная компания, ярлык «по реальным событиям», известный режиссер, и скорее всего завтра будет аншлаг. Судя по вашей реакции резонанс у пьесы уже огромный, а актеры ещё даже не кланялись с подмостков.
— Нужно позвонить Бочинскому и выяснить, что происходит, кто автор, и что вообще будет показано в пьесе, а потом делать выводы. Где мой телефон?
Они одновременно посмотрели на расколотый аппарат под окном и вырванный с корнем из стены провод и девушка пожала плечами.
— Распорядись, чтобы слуги принесли новый.
— Я уже звонил. И Бочинскому и директору театра. Как его там? Соловьев. И ничего. Молчат как рыбы. Мои аргументы оказались слабы против театральной конспирации. Может стоило бы вам позвонить и представиться.
— Давай телефон…
— Вот только я уверен, что всё это зря. Не скажут они, а рычагов давить на интеллигенцию нет ни у меня ни у вас. Вот если бы они были нечистой крови. Тогда да. А так. Коммерческая тайна. Ничего личного, просто бизнес. Не могут они раскрыть интригу и не сделают этого.
— Очень интересно, — сказала девушка и с грохотом поставила стул перед Касьяном, стул пошатался и за неимением четвертой ножки
