Ветры Запада - Андрей Стоев
— С продажей населению не всё просто, — заметила Кира. — Если человек покупает у нас слиток, то куда он его понесёт, когда захочет обратить его снова в деньги?
— Да, свободный рынок золота у нас отсутствует, — кивнул я, с интересом на неё глядя. — У тебя есть мысли, как решить эту проблему?
— Я говорила с юристами — мы можем выкупать своё золото обратно, и это не будет считаться торговлей. Можно, например, маркировать слитки нашим гербом. Правда, при этом непонятно, как бороться с подделками — не так уж сложно отлить слиток и выдавить на нём наш герб. Другие прииски начнут продавать нам своё золото — это будет гораздо выгодней, чем сдавать его князю.
— Вряд ли это явление будет массовым, — не согласился я. — Нелегальная добыча не так уж велика, а легальные золотые прииски находятся под особым контролем, и первая же ревизия выявит несоответствие между добытым и сданным золотом. А вообще, это достаточно просто решается номерными слитками. К каждому слитку прилагается наш сертификат, и без сертификата слиток можно сдать только путём достаточно сложной бюрократической процедуры, включающей экспертизу слитка. Так что твоё решение вполне подходит — так мы и сделаем.
— А что будет, когда рынок насытится? Когда золото купят все, кто хотел?
— Покупки всё равно не прекратятся, просто их станет меньше. Основной доход мы тогда станем получать от обменных операций. Будем продавать и покупать с небольшой комиссией, законом это тоже допускается. У Дворянского совета к такой деятельности претензий не будет, я выяснял. Ну а излишек золота всегда можно будет сдать князю, так что мы ничего не теряем. Но увеличивать добычу будем только тогда, когда полностью выясним объём спроса — расширять прииск ради того, чтобы сбывать золото князю, нам ни к чему.
Зайка всё-таки придумала выход — впрочем, я в этом и не сомневался. Пусть не полностью продумала все детали, но главное она сделала, а второстепенные моменты так или иначе прояснились бы позже.
— В общем, на твоём плане и остановимся, — сказал я, поощрительно ей улыбнувшись. — Я был уверен, что ты эту проблему решишь, и не ошибся.
— Так это что — проверка была? — нахмурилась она.
— Нет, здесь совсем другое, — отрицательно покачал я головой. — Если на тебя легла ответственность за семейство, значит, проблемы ты должна решать сама. Если бы я стал навязывать тебе свои решения, то убил бы в тебе уверенность в своих силах. Конечно, я бы тебе подсказал решение, но только если бы ты сама об этом попросила. Так что воспринимай это не как проверку, а как знак доверия.
Ну и как проверку тоже, как же без этого. Но мои слова подействовали — Зайка польщённо улыбнулась и заметно расслабилась. Не очень-то честно так лукавить, но привычка резать правду-матку в отношениях с людьми редко приводит к чему-то хорошему. Вот и приходится по заветам подружек-Высших отделываться полуправдой. Если подумать, то я только с Ленкой разговариваю всегда абсолютно искренне — даже с мамой иногда бывает, что я ухожу от прямого ответа. Это только я такой испорченный, или подобное людям вообще свойственно? Не знаю, но не расспрашивать же других, всем ли они врут.
— Но кое-что я попросила бы подсказать, — неохотно сказала Зайка, снова нахмурившись — тема была ей явно неприятна. — На третий уровень подземелья несколько раз пытались проникнуть неизвестные. Последний раз даже с боем, при этом один ратник погиб, и один был ранен. Несколько нападавших было взято в плен живыми, но они немедленно совершили самоубийство.
— Похоже на слуг Морены, — с удивлением отметил я. — Те тоже охотно умирали. Но мне казалось, что Морена навела в своём хозяйстве порядок, и мы о них больше не услышим.
— Нет, это были христиане, — покачала головой она. — Я поговорила с епископом Ройтером, он выглядел изрядно шокированным, но…
— … но никакой помощи не оказал? — догадался я.
— Никакой, — вздохнула Зайка. — Полное молчание. Думаете, он сам может в этом участвовать?
— Сомневаюсь, — ответил я, всесторонне обдумав вопрос. — Это наверняка какая-то тайная секта сатанинского уклона. У христиан, конечно, много разных сект, но епископ вряд ли станет связываться с мелкими сектантами. Зачем ему это? С тех пор как церковь расправилась с альбигойской ересью, каких-то заметных альтернативных течений внутри официальной церкви не наблюдается. Впрочем, я плохо знаю, что у них внутри происходит, попы не любят просвещать других о своих делах. Но всё же я думаю, что он, скорее всего, просто не хочет сотрудничать.
— Я попыталась попугать его князем, но непохоже, чтобы это помогло, — грустно сказала Зайка.
— Князю совершенно всё равно, сотрудничает епископ с нами или нет. Если князь захочет прижать христиан, он сделает это в любом случае. А раз так, то зачем епископу пускать язычников ворошить своё грязное тряпьё? Однако вполне возможно, что епископ просто ничего не достиг в своём расследовании. Сатанисты не носят знаки Сатаны на груди, знаешь ли.
— Я, в общем-то, примерно то же самое подумала, — кивнула она. — Рассчитывать на какую-то помощь от епископа смысла нет. А вообще — это действительно сатанисты? Может, кто-то из наших, в смысле, из язычников, замешан?
— Нет, язычников там точно нет, — решительно возразил я. — Невозможно служить Сатане и верить в Перуна или Одина. Если сатанист — значит христианин, иначе быть не может. Но нам-то какая разница кому они служат — Сатане или Сатанаилу, или, скажем, Сурту[30]?
[30 — Сурт — в скандинавской мифологии огненный великан, который сразится с богами в Рагнарёк и разрушит этот мир.]
— Кто такой Сатанаил? — непонимающе переспросила Зайка.
— Второй бог, отец Сатаны, который и создал наш мир. Некоторые христиане в него верят[31].
[31 — Кеннер здесь весьма упрощённо пересказал суть альбигойской ереси, которая изначально пошла от
