Призраки больше не молчат - Галина Васильевна Герасимова
Аромат мелиссы и лимона сменился сладким запахом духов, возвращая в жестокую реальность.
— Долго валяться будешь? — Ведьма сдернула с меня плед. — Ешь и иди за мной! Хотя нет, сначала прими душ. От тебя воняет. — Она демонстративно поморщилась.
— А кто в этом виноват? — спросонья возмутилась я, получила затрещину и, вспомнив совет Арлекина, послушно замолчала.
Ни горячей воды, ни сменной одежды в ванной у Ведьмы не оказалось. Зато на всю стену висело зеркало, отразившее мою бледную тень. За несколько дней я так осунулась, будто вчера вышла из капсулы.
— Что застряла? Налюбоваться не можешь? — Ведьма бесцеремонно зашла в ванную комнату и, схватив меня за руку, потащила за собой. Подтолкнула к очередной двери.
— Заходи.
По обстановке внутри я догадалась, что оказалась в святая святых — её лаборатории. Конечно, до подвала Ведьмы лаборатории было далеко. Никакого громоздкого оборудования или хитроумных машин, о предназначении которых я могла лишь догадываться. Всего две капсулы, причем одна с тонкой трещиной по стеклу. Внутри целой капсулы плавал зародыш, а на кресле, сжавшись в комок, с ужасом смотрел на нас Стэнли.
— Сядь, — приказала мне Ведьма, чуть ли не силком дотащив до шатающегося стула, затем отошла к столу и занялась инструментами.
В лаборатории царила стерильная чистота, но набор игл, с которым вернулась Ведьма, доверия не внушал. Впрочем, меня всё равно никто не спрашивал, и многочисленные пробирки наполнялись кровью. Меру Ведьма определила по моему обмороку — очнулась я на холодном полу. Пока валялась без чувств, она преспокойно продолжала делать заметки.
— Пришла в себя? Можешь идти, не заблудишься. Советую отдохнуть, ночью снова будут гости, — заявила она с таким равнодушием, словно уточнила, что на обед подадут гречку, а не рис.
Не оглядываясь ни на Ведьму, ни на тихо скулящего Стэнли, я вышла из лаборатории и почти упала на руки Арлекину.
— Ты как?
Я покачала головой, не в силах говорить. Кузен сунул мне кусок сахара.
— Сладкое помогает восстановить силы. Тебе надо поправиться.
Он дал опереться на себя и довел до гостиной.
— Ведьма приказала возвращаться в комнату, — тихо сказала я, но Арлекин приложил палец к губам.
— Лежи. Я объясню ей, что нашел тебя в коридоре без сознания и принес сюда. Может, тогда она оставит тебя в покое хотя бы сегодня. — Он провел рукой по моим спутанным влажным волосам, накрыл пледом и вышел.
Я уткнулась носом в обивку дивана и стиснула зубы. Хотелось плакать. Невольно вспомнились Рой и Дин, их тепло и забота. Они, наверное, с ума сходят, пытаясь меня найти!
* * *
Арлекин умел быть убедительным: Ведьма оставила меня в покое на несколько дней, изредка наведываясь и проверяя: да, слаба, лежит на диване, жар. Нужные симптомы мы вызывали искусственно — лекарствами, макияжем и сомнительной актерской игрой, но Ведьма верила, а может, слишком увлеклась собственными исследованиями. Выгаданного времени хватило, чтобы меня перестало шатать от слабости, и я всерьёз задумалась о побеге. Спуск из окна больше не казался безумной неосуществимой идеей и стал просто безумной. Терпение Ведьмы было на исходе, а заполучить ключ от квартиры так и не удалось.
Час икс назначили на полночь. Веревку связали из старых простыней, десять раз проверив её на прочность и убедившись, что наш вес она выдержит. Последним препятствием стал дежуривший за дверью дух — однажды я попробовала открыть окно, и он тотчас появился в комнате. Нужно было усыпить его, не привлекая внимания. Вчера Арлекин рискнул и стащил колокольчики из комнаты Ведьмы, и я, пряча браслет под подушкой дивана, выжидала момент, чтобы пустить их в дело.
Минуты текли с ленивой неспешностью. Темнело. Ведьма всегда подолгу наводила марафет перед сном. Омолаживающая маска, крем, горячая ванна с ароматическими маслами — на процедуры у нее уходило около часа, и всё это время я провела как на иголках. Боялась, что побег сорвется в последний момент, и подготовка полетит коту под хвост. За временем приходилось следить тщательно: поторопишься, и всё пропало.
Я прибавила четверть часа для верности, затем надела браслет. Зазвучала монотонная спокойная мелодия, следом скрипнула дверь — Арлекин прошел в гостиную мимо задремавшего духа.
— Всё по плану. Готова? — Он схватился за конец импровизированной веревки.
Я кивнула, и он крепко привязал ее к дивану.
— Тогда удачи, — пожелал мне Арлекин, открывая окно. Я оттолкнулась от подоконника и, схватившись за простыни, прыгнула. Меня подгоняла мысль, что, очнувшись, дух тотчас сообщит Ведьме о побеге.
Я и представить не могла, насколько будет страшно! В воздухе на высоте шести этажей самообладание оставило меня, сменившись отчаянным желанием поскорее оказаться в безопасности, даже если эта безопасность в логове Ведьмы. Веревка раскачивалась, и я болталась вместе с ней мертвым грузом, то и дело рискуя врезаться в стену. Через каждые два ярда мы навязали узлы, и, вцепившись в первый из них, я не могла пошевелиться.
Мэгги, соберись! Ты же не трусиха, — дала я себе мысленную пощечину и подтянулась, опершись ногами о стену. Не то чтобы вертикальная опора сильно помогла, но лучше так, чем никакая. Я выдохнула и медленно заскользила вниз.
Оказавшись на темной улице, я дернула за верёвку несколько раз — это был сигнал Арлекину, чтобы он тоже спускался.
Ждать оказалось тяжелее, чем спускаться самой, время словно остановилось, пока темная фигура на фоне стены медленно снижалась. Когда до земли оставалась пара ярдов, раздался разгневанный женский крик, и Арлекин камнем рухнул на тротуар, успев сгруппироваться и приземлиться на ноги. Ведьма узнала о нашем побеге.
— Бежим! — я схватила кузена за руку и потащила за собой, не слушая проклятий в наш адрес.
За два года в Глуши я выучила все эти переулки как свой карман и почти поверила в успех сумасшедшего побега, но тут из подворотни на нас вылетела химера, клацая внушительными зубами. Именно поэтому по ночам в Глуши лучше было сидеть дома.
— Давай сюда!
Мы бросились в противоположную от химеры сторону, в узкий проулок, где крылатой твари было не развернуться. Она не отставала, следя за нами с воздуха — длинная тень скользила над улочкой, выбирая место, где можно спуститься. Химера
