Отзвуки времен - Андрей Васильев
И она, явно нацелившись на неплохой ужин, на самом деле замурлыкала песенку про то, что ежей никому трогать не рекомендуется, особенно в тех случаях, если вы не желаете, чтобы с вами не случилось какой-нибудь неприятности.
Николай шагал следом за ней, вглядываясь в подсвеченное пламенем здание, и пытался понять, что именно его смущает в том, что он видит. Вроде все логично, сидят там внутри туристы, болтают о всякой всячине, смотрят на огонь костра.
И все-таки что-то было не так. Что-то резало глаз.
— Это не костер — когда до часовни осталось дойти шагов сто, вдруг остановился он — Жень, слышишь? Не костер. И еще — тень на стенах. Смотри, там всего один человек, и он, похоже…
Серая молния метнулась из темноты, сбив девушку на траву, мокрую от росы, приперла ее лапой к земле и свирепо рыкнула.
— Да ладно! — неверяще произнес Нифонтов, опустив ладонь на черен ножа — Ратмир, ты? Да так не бывает!
Немалых размеров волчара оскалил клыки, его желтые глаза блеснули во темноте.
— Офигеть! — еле слышно прошелестел голос Мезенцевой. Громче она говорить не рискнула, поскольку острые и длинные когти волчьей лапы чуть ли не прокалывали ей кожу шеи — Накаркала!
Удивление оперативников было абсолютно искренним, и оно, пожалуй, в данный момент перебарывало все остальные чувства, несмотря даже на то, что их жизни в данный момент находились в серьезнейшей опасности. И речь шла не только про оборотня. Теперь-то предельно было ясно, кто именно запалил костерок в старой часовне. Вернее — разжег ритуальные огни.
— Ратмир, твои дела плохи — мягко произнес Николай — Стоит ли добиваться того, чтобы они стали совсем уж никудышными. Отпусти мою спутницу и уходи, мы не станем тебя догонять ни сегодня, ни потом. И коллеги наши тоже. Даю слово сотрудника Отдела, а оно, как ты знаешь, нерушимо.
Волк коротко рыкнул, шерсть на его загривке встала дыбом.
— Это не предательство — Николай понял, что хотел ему сказать оборотень — Это разумный подход к вопросам жизни и смерти. Тот, кому ты служишь, давно мертв. Пять веков как мертв. И то, что все его планы провалились, только доказывает правильность моих слов. Ратмир, он — прошлое, которое никогда не вернется, потому что наше время принадлежит нам, а не ему. Он был обречен с самого начала, и странно, что ты этого не понял тогда и не желаешь понять сейчас. Вот и подумай — стоит ли отдавать свою жизнь ради того, кто давно сдох. Как по мне — нет.
Произнося эту речь, Нифонтов то и дело поглядывал в сторону часовни, более всего опасаясь того, что тот, кто находится внутри, задумает выйти и глянуть, что это шум раздается снаружи. Случись это — и все, последний шанс будет упущен. Не справится ему одному и с оборотнем, и с колдуном. При любых раскладах не справиться. Можно, конечно, попробовать улизнуть в темноту. Ему, наверное, даже позволят сбежать, почему нет? Вот только подобное развитие событий Николай себе даже и представить не мог. Бросить Женьку? Да никогда. Равно как и не попробовать за нее отомстить, в том случае, если Ратмир все же пустит клыки или когти в ход.
Да и не было такого, чтобы сотрудники отдела врагу спину показывали в подобных ситуациях. Отступать — случалось. Но убегать, поджав хвост, чтобы шкуру сберечь? Это дудки. Это не из их сказки.
Волк выгнулся дугой, лязгнул клыками, распрямился, на миг став на редкость уродливым созданием, чем-то из области ночных кошмаров, а после принял знакомый оперативникам человеческий облик. Правда, Женька свободу так и не обрела, теперь ее горло пережимал черный лакированный ботинок. Надежно пережимал, так, что звука не издашь.
— Повторю свое предложение, Ратмир — уходи — вкладывая в голос всю убедительность, что была выдана богом при рождении, произнес Николай — Не беги. Просто уходи, в этом нет позора. Все твои сподвижники давно уже поступили именно так и благополучно покинули город. Крепко подозреваю, что твои собратья, те, что уцелели после стычки с ведьмами, сейчас уже где-то в районе Алейска или Заринска по тайге зайцев гоняют. Леса там густые, дичи много. И, заметь, их никто не ищет. А зачем? Они сделали правильный выбор и получили свой шанс на то, чтобы остаться живыми и свободными. А ближе к осени в бригаду лесорубов устроятся, как в таких случаях с вашим братом и бывает. Я знаю, читал в отчетах.
— Эти двое были никем, дьяк — наконец-то подал голос Ратмир — И никем они останутся. Отщепенцы, которым места ни в одной из стай не нашлось. А я сын вожака. Ты понимаешь разницу? Для вас, людей, чистота крови не значит ничего. Для нас, волкодлаков это все. Для меня невозможно где-то на краю земли отсиживаться, вздрагивая от хруста каждой ветки. И лесоруб из меня не получится. К тому же отец уже проклял меня, дьяк, он изгнал меня из стаи навеки, объявив всем, что сына по имени Ратмир у него не было никогда. И это значит только одно — сколько бы я не бегал, меня все равно убьют. Так зачем тянуть? Лучше я умру в бою с твоими друзьями, которые обязательно раньше или позже загонят меня в угол, желая отомстить за вашу смерть. Так лучше. Так — красиво.
— Эстет хренов — выдавила из себя Женька, а следом за тем грохнул пистолетный выстрел.
Как, когда она умудрилась-таки вынуть свой «макаров» из кобуры — поди знай. Но факт есть факт — пуля прошила тело Ратмира насквозь, пройдя через него снизу вверх. И, судя по тому месту, куда она вошла изначально, с размножением в будущем у этого волкодлака могут возникнуть проблемы. При условии, конечно, что у него оно вообще случится.
Что совсем удивительно — Ратмир жутко взвыл после того, как Женька в него выстрелила, его просто скрючило всего. И это при том, что обычные пули эту публику не берут.
Впрочем, гадать отчего так вышло Николай не стал, прекрасно осознавая, что каждая секунда сейчас на вес золота. Движения слились в одно целое, спроси его после о том, как ему удалось за пару секунд вынуть нож, подобраться к противнику и вогнать серебряное лезвие ему аккурат под подбородок, так, как не раз тетя Паша учила — он бы и
