Книжник - Константин Геннадьевич Борисов-Назимов
Парень подчинился, зубами скрипнул, поморщился, а одежду стащил. Сужа с любопытством оглядела по пояс голого своего защитника и разрумянилась. Террия на нее шикнула и та поспешно отправилась приводить себя в порядок.
— Одежду сам зашьешь, — осматривая неглубокую рану, объявила Шалию наша целительница. — Могу успокоить — ничего страшного нет. Если хочешь — купим заживляющую мази и через неделю не останется даже шрама.
— И рукой все это время толком двинуть не смогу, — отрицательно покачал головой приятель. — Нет, примени дар, это оптимальное решение.
Я вновь со стороны наблюдал как работает Террия. Вот блеснул на лбу Шалия пот и появились две непроизвольные слезинки в его глазах. Порез начал медленно стягиваться, кожа покраснела, появился рубец, потом он стал рассасываться.
— Сильно жжет? — поинтересовалась у парня целительница.
— Терпимо, — ответил тот, не разжимая зубов.
Много сил потратила наша подруга, а казалось, что раны пустячные. Или из-за того, что два разных пациента сразу? Вряд ли, скорее всего не умеет правильно распределять силу, поэтому-то и необходимо обучение. Я озадачился вопросом, почему Сужа в такое время путалась в трактире, а не находилась дома. Насколько понял, то она не из тех девиц, которые зарабатывают себе на жизнь ублажением мужчин. Рыжеволосая наотрез отказалась отвечать на вопросы, заявила, что все осознала и хочет домой. На улице уже ночь, Шалий вызвался проводить, от его раны и следа не осталось. Он только к себе в номер сбегал и переоделся. Не очень-то хотел их отпускать, попросил нигде не задерживаться и ни к кому не приставать.
— Ты прямо как мой отец, — попенял мне приятель. — Пролетку возьмем, одна нога здесь — другая там и обратно.
Сомневаюсь, попытается на чай напроситься, да до утра останется! Парочка ушла весело переговариваясь. Террия же сидит на кровати и опираясь на стену мирно посапывает. Уснула! Осторожно переложил девушку на кровать, та что-то пробурчала, а глаза так и не открыла. Аура у целительницы умиротворенная, улыбается, что-то приятное снится. Осторожно стащил с подруги сапожки, вздохнул и побродил по номеру. Подумал, да и прилег с ней рядом, предварительно закрыв дверь и проверив, что сторожевая сеть работает.
Проснулся от щекотания и неудобного положения. Волосы Террии разметались по всей подушке, девушка уткнулась носом в мою шею и сопит, ее нога закинута на меня, а коленка упирается в живот. Ну, каким образом моя ладонь заползла под ее камзол и обхватила грудь сказать не могу. Правая рука оказалась под талией подруги, и я прижимаю ее к себе. Очень осторожно пошевелился, чтобы позу сменить и не компрометировать дочку коменданта.
— У нас что-то было? — неожиданно спросила та, перестав сопеть.
— Не помнишь? — уточнил я и поцеловал подругу в висок.
— Макс! Ответь, мне понравилось? — с каким-то страхом уточнила моя соседка по ложу.
— Откуда же мне знать? — хмыкнул, решив над подругой подтрунить.
Молчит, сопеть стала, а сама не сделала даже движение, чтобы изменить позу. Интересно, я ее разбудил, когда ладонь из-под камзола вытаскивал или она раньше проснулась?
— Я ничего не ощущаю, — произносит девушка, а потом резко приподнимается: — Блин! Макс, как так можно?!
— Ты о чем? — любуюсь гневом на лице Террии.
Ее взгляд мечется, явно задумала меня огреть!
— У нас ничего не случилось! — обвиняющее тыкнула пальцем в мою грудь.
— Так на утро решили оставить, — сдерживая смех, отвечаю. — Кстати, в моих намерениях тебе легко убедиться. Под бедром ничего не чувствуешь?
— Нахал! — заявила Террия и словно пружина, выпрыгнула из кровати.
— Прости, — покаялся я. — Ты мне тоже нравишься. Когда уснула, то побоялся беспокоить и относить в другой номер, сам тоже здесь остался. Кровать одна, вот мы ее и разделили. Заметь, раздеваться не стал и с тебя стянул только сапожки.
Террия о чем-то размышляет, поправила камзол, шумно выдохнула и несмело улыбнулась:
— Прости, не понимаю, что нашло.
— Хорошо, — кивнул я. — Ты тоже извини, если где-то пошутил неловко.
Мир восстановили, думаю, она сама все вспомнила, а целительский дар подтвердил, что ничего-то у нас не случилось. Горевать или радоваться? Тут как посмотреть, Шалий-то напряжение наверняка снял. А у меня со вчерашнего дня одни пролеты! Впрочем, есть другие проблемы и с ними предстоит разобраться в первую очередь.
Где-то через час, когда позавтракали в той последовательности, как и ужинали, выдвинулись по указанному адресу. Пролетку брать не стали, оказалось, тут совсем рядом. Шалий поведал, что Сужу он проводил до небольшого домика, в котором та живет с теткой. Мы так и не поняли с Террией, что у нашего приятеля за отношения с новой знакомой. Тот убеждал, что сразу вернулся в трактир и даже с протрезвевшими обидчиками помирился и распил пару фужеров вина, после чего отправился спать. Странный рассказ, если не хочет говорить — его право.
— Это здесь, — указа девушка на вывеску над входом в большую лавку.
— «Древние вещи», — вслух прочел Шалий.
Хоть время и раннее, где-то одиннадцать часов, за стеклом на двери висит табличка «открыто». Разумеется, мы вошли, колокольчик пару раз тренькнул над нашими головами, и кто-то крикнул:
— Иду. Минутку подождите.
Осматриваюсь и мысленно смеюсь. На полках и стенах установлены вполне себе привычные вещи, ни о каком древнем происхождении нет речи. Некоторые светильники искусно состарены, но сделаны топорно. Вызывают подозрения и картины, слишком яркие краски. Террия глаз не отводит от оружия, выложенного за стеклом на бархатной ткани. Ну, эти вещи однозначно сделаны давно или их ковал очень умелый кузнец.
— Добрый день. Молодые господа чем-то интересуются? — прозвучал голос.
— Здравствуйте, — немного вразнобой, ответили мы.
Хозяин заведения, точно соответствует описанию Сальда. Невысок, кряжист, волосы вьющиеся, седые, нос с горбинкой, лет под семьдесят, зовут его Бамер.
— Приехали из Фезоля, мой отец с вами переписывался, — сказал Шалий.
— Вы, — хозяин лавки посмотрел на нашего приятеля, — как понимаю, сын уважаемого Сальда?
— Верно, — подтвердил тот. — Меня зовут Шалий, девушку — Террия, а друга — Макс, ой, то есть Максимилиан.
— Очень приятно, — покивал хозяин лавки. — Мое имя вам наверняка известно, на всякий случай скажу, что можете обращаться ко мне Бамер. Так-с, показывайте, что привезли и надо ли собирать коллег для выкупа ценностей. Предупрежу заранее, оценочную стоимость скажу примерную, ее еще следует уточнить. Если выставите на продажу, то за услуги возьму десять процентов, не захотите ждать — от двадцати пяти. Таковы условия, и они всегда всех устраивали.
— Даже если кто-то принесет дорогущий артефакт, сам того не подозревая? — недоверчиво хмыкнул.
— Чего только не случается в жизни, — деланно с печалью в голосе ответил
