Рабыня для чудовища востока - Айза Блэк
Мне жаль Максимовски, который раскопал очень неприглядную правду про сына. Василий был замешан в черном бизнесе, погряз в нем по уши. И это при том что он не был стеснен в деньгах. Но что-то заставило его ступить на эту скользкую дорожку. Результат… известен. Осознать, что твой единственный сын, творил то, отчего волосы на голове шевелятся — слишком большой удар для отца. Хоть Эдуард и старается не показывать вида.
Он окружил меня такой заботой, словно реализовывает свои отцовские чувства. В какие-то моменты я действительно ощущаю себя его дочерью. Получаю ту родительскую любовь, которой никогда не знала.
Я благодарна, что такой человек появился в моей жизни. Верю, что лучшие годы у Эдуарда еще впереди. Он еще молод, жизнь продолжается. Кто знает, возможно, он еще встретит свою даму сердца, и в его жизни снова появится детский смех.
Максимовски разворошил осиное гнездо. Все полицейские, которые действовали в одной упряжке с бандитами пошли на скамью подсудимых. Адвокат задержан и ему светит немалый срок. Если он и выйдет на свободу, то через много-много лет. Сейчас они с Сержем соревнуются, кто друг друга сильнее обольет грязью. Но меня это уже не интересует. Я перевернула эту страницу своей жизни.
Куда больше меня волнует настоящее. А оно так и остается туманным. С момента как я покинула Шантару, прошло почти два месяца. А волк ни разу не позвонил. Никак не дал о себе знать. Осознавать, что это была только страсть очень больно.
Еще разрушилась моя тайная мечта. Та, в которой я боялась признаться даже себе. Покидая страну оборотней, я лелеяла надежду, что во мне зарождается маленькая жизнь. Очень остро почувствовала, что хочу дитя от Алифара. Ведь даже если у нас не сложится, у меня останется частичка моего солнца.
Материнский инстинкт проснулся внезапно. Да так сильно, что я с замиранием сердца прислушивалась к своему организму, выискивая признаки беременности. Увы, месячные оборвали надежду…
Сейчас я на распутье. Тоска по моему волку съедает изнутри, не дает покоя днями и ночам. А в груди ноющая боль и пустота. Мне очень тяжело быть вдали от Алифара. Я постоянно повторяю: «Мой волк. Мое солнце», но разве это правда? Он ведь не мой, раз за все это время нет, не одной попытки выйти на связь.
Мне так неуютно на родине. Что-то неумолимо тенят меня назад. Словно тут существует лишь моя оболочка, а душа по-прежнему находится в Шантаре. Неужели Бадрия, чей приход так ждали, так и останется жить за пределами Шантары. Но я не могу вернуться, не смогу жить там… рядом с ним, зная, что между нами пропасть, которая со временем будет разрастаться. Алифар меня не любит. Пора уже признать этот факт. И строить свою жизнь без него. Но я отчаянно не хочу в это верить, надеюсь на чудо и ежесекундно ругаю себя за это.
— Лика, собирайся! — мои размышления на террасе прерывает Максимовски.
— Что? — поворачиваюсь, кидаю на него рассеянный взгляд.
— Вылет через полтора часа! — он серьезный, собранный, и только глаза лихорадочно бегают.
— Какой еще вылет? — хмурю брови.
— Мне позарез нужна твоя помощь! — проводит указательным пальцем по горлу, — без тебя вообще никак!
— Какая еще помощь? Я думала… мы все уладили… Эдуард… что за спешка…
— Ликааа! Время! — демонстративно показывает на часы. — Все разговоры потом. Или ты мне откажешь в маленькой просьбе?
— Нет… но… — я все еще соображаю, как культурно отмазаться.
— Вот и никаких «но»! — берет меня за руку, заставляет подняться с кресла. — Я уже сказал упаковать твои вещи. Прости, взял на себя смелость.
— Ты хоть объясни, что да к чему! — кислое выражение лица не удается скрыть.
— Все по дороге! Время! Время!
Настроение падает ниже нуля. В момент, когда мне хочется покоя, хочется в тишине зализывать раны, мне надо в срочном порядке срываться с места. Но и отказать я ему не могу. За это время мы так сдружились. От Эдуарда я ощущаю отцовскую заботу, и как губка ее впитываю, на каком-то подсознательном уровне восполняя отсутствие родительской любви в детстве.
Все происходит так быстро, что я не успеваю опомниться, как мы уже поднимаемся на борт самолета. Дикость какая-то. Максимовски на все мои вопросы отвечает односложно. Я ему верю, знаю, что он не причинит вреда. Но злюсь за вот эти действия и непонятные тайны. Неужели так сложно все объяснить?
В самолете снова ничего не прояснилось. Это окончательно подняло градус моей нервозности. У Максимовски, оказывается, открылся неизвестный мне талант — виртуозно пудрить мозги, да так, что ты уже не знаешь, на каком свете находишься.
Самолет приземлился. У меня в душе теплится странная догадка. А вдруг он решил сделать сюрприз и привез меня в Шантару? Так можно легко объяснить поведение Максимовски. С замиранием сердца покидаю самолет.
Увы… моя догадка рассыпается болезненными осколками прямо мне под ноги. Как только, ступаю на неизвестную мне землю. Это не Шантара. Мы очень далеки от границы. Тот воздух я бы узнала мгновенно. Тут совсем иной климат. Тут все чужое…
— Куда ты меня притащил, — мой голос звучит злобно и плаксиво одновременно.
— Скоро встреча. Надо успеть, — Максимовски берет меня под руку и тащит к выходу из аэропорта.
Я перестаю задавать вопросы. Злюсь на него, на себя. И еще мне дико обидно, потому что понимаю — Эдуард просто хочет меня отвлечь от грустных мыслей. И не более…
А я не понимаю, как я смогу прожить жизнь без Алифара. Это не укладывается у меня в голове. Так что утешить меня красивыми видами, абсолютно незнакомого города не получится.
День близится к вечеру. Машина несет нас в неизвестном направлении. Не смотрю на дорогу. Не осматриваю город. Все равно, что меня окружает.
Автомобиль останавливается.
— Лик! Иди по вон той тропинке, — Максимовски показывает рукой в сторону витиеватой дорожки, с двух сторон, от которой растут огромные пальмы. — Только осторожно, там довольно крутой склон вниз.
— А ты? — хмурюсь. Ничего не понимаю.
— Иди я скоро, — выбегает, открывает мне дверь, подает руку.
