Войны Наследников - Элиан Тарс
«Никого!»
Он рванул дальше. Но вновь ему почудилось, что что-то не так. Наблюдатель в отряде ассасинов снова остановился и принялся вновь оглядываться. Прогоняя энергию, он выпускал поисковые волны, но не мог обнаружить других скрытников.
И всё же, что происходит?
Явно ведь что-то не так…
Что-то не так!
Он схватил спутниковый телефон, взглянул на экран и грязно выругался.
— Что за ерунда? — процедил он, после долгого трёхэтажного мата.
Мужчина считал, что на таком расстоянии от глушилок сигнал уже должен был хоть немного да появиться. Однако трубка упорно показывала «нет сети».
«Не может быть так, что я даже не распознаю их скрытника! Не может бы…»
Мужчина резко выдохнул и начал падать, теряя сознание. Последнее, что он заметил — щёлкающие жвалы какого-то мерзкого огроменного жука.
Может ли так быть, что этот жук смеялся над ним?
* * *
Что ж, Юрцу впору медаль на хитиновый панцирь вешать.
Убитые скрытники вообще были без знаков отличия. А ещё у них были срезаны подушечки пальцев, и лица выглядели очень похоже — ребята при жизни явно посещали одного и того же пластического хирурга. Вдобавок ко всему у них были выжжены энергетические контуры, что мне показалось особо странно.
Но благодаря скарабею мы взяли живым наблюдателя этой группы.
Нагнали мы его с жучарой вдовем. Вырубил гада я, а затем Юрец, выследивший беглеца, залез ему лапой в рот с видом: «не лезь, я знаю, что делаю». Располосовал жук пасть мерзавцу ужасно! Но при этом ещё и капсулу с ядом умудрился достать.
Я же в тот момент пытался унять ярость. Стоял и тихо скрипел зубами.
А всё потому, что у наблюдателя в энергетической системе явно наблюдались следы насильственного вмешательства. Очень знакомые следы — так бывает, когда человеку пытаются привить энергию и силы монстров. Нечто подобное я каждый день ощущаю в энергетических контурах Батуми.
Ещё более похожий энергетический рисунок я наблюдал у огнежоров, которые в Красноярске напали на нас с ПЕВГом.
Сейчас вот ПЕВГ не выходит на связь. А очередной отряд со странными одинаковыми способностями пришел прикончить другого царевича.
Здорово, что благодаря Юрцу мы взяли наблюдателя живым. Будет с кем отделу дознания поговорить по душам — у нас как раз места в камерах прибавилось, после того как недавно «прибрались».
А если что, я и сам помогу дознавателям.
Проклятье! Вся эта ситуация с ассасином-наблюдателем напомнила мне схожий случай. Тогда террористы «Ордена Разочарования» приходили убивать меня ко мне в имение. Случилось всё кардинально наоборот, прямо как сегодня.
Но там тоже был наблюдателей.
Наличие наблюдателя, в общем-то распространённая практика — встречается у разных отрядов. Почему же мне вспомнились террористы?
Не потому ли, что они занимались исследованиями по наделению людей силой монстров?
Террористы хотят убрать большинство Российских принцев? Или кто-то другой использует схожие методы?
А может быть, не стоит воспринимать «Орден Разочарования», как отдельную вражескую единицу? Может быть, Орден — часть системы?
Обо всём этом я думал, в чёрном плаще и Зеркальной Маске шагая к целебному источнику. Да, я смог убедить Милану, полететь в моё имение со всеми раненными.
И сейчас в источнике отмокает Влад с товарищами.
Я сказал Милане, что Царевич Максим очень хочет поговорить со своим братом.
Вот и пришла пора откровенной беседы.
Но сперва, разумеется, нужно выполнить долг того, кто наделён Семейным Даром Императоров.
Помочь людям.
Оказавшись прямо перед источником, я вместо приветствия выплеснул через «поле» огромный поток энергии, преобразованной Даром. Золотая волна разошлась от меня к источнику, накрывая удивлённых людей.
Глава 4
— В самом деле лечит! — удивлённо пробормотал чародей Виктор.
— Ха! Влад, а ведь его Дар гораздо мощнее твоего, — усмехнулся Болемир.
— А ну цыц! — цыкнула на него Юлия.
— А ты мне не цыкай! Скажи, я не прав, Влад?
— Прав, — тепло произнёс мой старший брат, глядя на меня снизу вверх. Он, как и его соратники — те, кто был с ним в аномалии, и те, кто пострадал в битве перед аномалией, находились в источнике.
Раны людей и без того уже затягивались, а как только я выпустил «Дар», стали затягиваться ещё быстрее.
— Рад снова видеть тебя, братец, — произнёс я. Устройство внутри шлема изменило мой голос.
Но Влад знал, кто я. Он усмехнулся и кивнул.
— Я хотел бы поговорить с глазу на глаз, — произнёс я. — Оставим твоих товарищей долечиваться.
— Да, хорошо, — кивнул четвёртый царевич, поднявшись на ноги. Он уже хотел было вылезти из источника, но я резко произнёс:
— Погоди. Чуть позже. Сперва я закончу твоё исцеление.
— Да закончить я и сам могу, — усмехнулся Влад, осматривая себя.
Как и остальные, царевич был облачён в чистый халат. Второй комплект халатов (сухой) ожидал гостей в раздевалке.
Правый рукав халата принца висел плетью.
Влад грустно взглянул на него и отвёл взгляд.
— Так как я — не закончишь, — твёрдо произнёс я и шагнул в источник, не боясь замочить свой наряд.
Я схватил его за обрубок и задрал рукав халата, обнажив культю. Влад дёрнулся. Его товарищи тут же вскочили, готовые биться за своего господина.
— Спокойно! — рявкнул я. — С двумя руками моему брату явно жить будет удобнее.
— Семейный Дар может прирастить конечность, — хмуро проговорил Влад. — Но не создать то, чего нет.
Я поднял на него взгляд. Но он, разумеется, видел лишь своё отражение в Зеркальной Маске.
— Как ты умудрился потерять столь важную деталь? — спокойно спросил я.
Влад усмехнулся и покачал головой:
— Мерзавец Касимовский сдох, когда хотел убить меня. Но замахнуться для удара он успел. А я вот не успел полностью защититься — подставил руку, — Влад оскалился и тихо рыкнул. — У этой твари был отличный артефакт! А моя защита, наоборот, прохудилась во время боя. Короче, ранил он меня, и руку начало разъедать, будто от кислоты! Полностью разъедать, братишка! С огромной скоростью! Меня б целиком и полностью разъело бы, если бы не отсёк себе конечность.
— Твар-р-ри конченные! — Юля яростно ударила ладонями по целебной воде, подняв брызги.
— Хорошо, что они сдохли, — хмуро произнесла Милана. Она хоть и не была раненной, но «принимала ванны» вместе с возлюбленным и товарищами.
— В общем, ничего не выйдет, братишка, — грустно
