Бумажный тигр (II. - "Форма") - Константин Сергеевич Соловьев
Три дня. Три дня, Лэйд Лайвстоун.
- Едва ли «Мемфида» похожа на королевскую яхту, - вздохнул полковник и доверительно добавил, - Честно сказать, она больше похожа на старое деревянное корыто сродни тому, в котором старик Ной давал первые морские круизы, но, надо думать, не развалится, едва лишь отчалив от острова. А значит, вполне подходит для наших нужд. Человек, о котором я говорю, должен находиться на этом судне в субботу вечером. Это условие сделки между вами и Канцелярией.
Обычный бумажный листок. Такой невесомый, что Лэйду инстинктивно хотелось накрыть его пальцем – чтоб случайный порыв сквозняка, проникший внутрь «Седого нарвала», не смел его со стойки. Но сейчас ему было даже страшно прикоснуться к нему. Как будто бумага могла быть пропитана смертоносным ядом.
Он поднял взгляд на полковника – и вздрогнул, увидев на лице печального, лишенного возраста, существа понимающую улыбку.
- Догадываюсь, о чем вы думаете, мистер Лайвстоун. Знаете, про старого Чабба многое болтают в Хукахука. Он прижимист, он любит болтать и еще более того любит есть. Он непозволительно самоуверен для джентльмена и, как поговаривают тайком, якшается с оккультными делишками. Но еще все знают, что старый Чабб никогда и ни при каких обстоятельствах не нарушает условия сделки. Это именной билет. Он выдан не вам, он действителен лишь для одного человека на этом острове. Того самого, которого вы должны уговорить покинуть Новый Бангор.
Уговорить. Покинуть. Новый. Бангор. Лэйду показалось, что его рассудок – это дверь, в которую чья-то злая и наделенная исполинской силой рука четырежды грянула литым дверным молотком. Да так, что по самым дальним закоулкам пошел гул.
Полковник Уизерс навис над стойкой приблизив к Лэйду лицо. И тот не удивился, обнаружив, что от полковника ничем не пахнет. Ни тем гнилостным запахом, смешанным с цветочным одеколоном, который обыкновенно распространяют вокруг себя гробовщики. Ни крахмалом и мылом, как пахнет обычно от всякой ткани. Ни потом или помадой для волос. Вообще ничем не пахнет.
- Выполните условие сделки, мистер Лайвстоун. И тогда… Я не буду давать громких обещаний, это не в моем характере. Скажем так, в благодарность я приложу все силы для того, чтобы однажды – однажды, Лэйд – вы сами получили такой же билет. Выписанный на ваше собственное имя. У вас ведь нет предубеждения против макрели, а?
Лэйд не понял, к чему полковник Уизерс помянул макрель. Из всех слов в его речи он понял лишь отдельные, но те удивительно ловко сплелись в единую цепь.
- Почему вы вам просто не передать этот билет ему? – спросил он сухими картонными губами, - Отправьте его с посыльным, как я отправляю покупки своим покупателям или вручите заказным письмом или…
Полковник Уизерс как-то по-особенному внимательно взглянул на него.
- Все не так просто, мистер Лайвстоун, - произнес он, - Иначе Канцелярия, конечно, не озаботилась бы поиском посредника. Все не так просто.
- Кто этот человек? – спросил Лэйд резко, - Как его зовут? Почему он сам не сбежал с острова при первой возможности?
Полковник Уизерс мягко покачал головой.
- Это все вам предстоит узнать самому. Не хочу лишать вас удовольствия. А теперь – доброй ночи. Боюсь, мне надо вас покинуть, я и так потратил непозволительно много времени для своего графика. Знаете, у нас в Канцелярии даже с заходом солнца кипит работа…
Он медленно двинулся к выходу. Спокойный, сосредоточенный и бесшумный, как исполинский церковный грим[11], посетивший похоронный обряд и теперь удовлетворенно удаляющийся с последним ударом колокола. Скоро он, должно быть, растает без следа. Возможно, едва лишь переступив порог.
Лэйд поборол инстинктивное желание схватить его за рукав. Ничего хорошего из этой затеи в любом случае не вышло бы.
- Стойте! – крикнул Лэйд, - Но как…
- Он сам придет к вам. Ждите его в вашей лавке завтра в десять утра.
- Значит… Значит, все, что мне нужно сделать – заставить его покинуть Новый Бангор?
- Совершенно верно. И вам лучше найти подходящие слова.
Кажется, он прошел сквозь дверь. По крайней мере, Лэйд не заметил, чтоб та открывалась, как не услышал и скрипа петель «Седого нарвала». Исчезновение полковника Уизерса вообще не сопровождалось никакими звуками, лишь где-то через дорогу вдруг тоскливо и заунывно завыла бродячая собака.
Лэйд слепо зашарил рукой по стойке в поисках своего стакана. Сейчас ему как никогда требовался глоток чего-то крепкого, чтоб прояснилось в голове. Даже с уходом полковника там остался полный беспорядок.
Дрянная история. Все истории, связанные с Канцелярией, дрянные и опасные, эта не исключение. В то же время полковник Уизерс-Уинтерблоссом вполне четко обозначил условия сделки, не озаботившись ни его, Лэйда Лайвстоуна подписью, ни рукопожатием, ни какими бы то ни было документами. Сделка была заключена. И вступила в силу. Подтверждением этого был крошечный белый листок, лежавший на стойке паба ровно в том месте, где его оставила рука полковника.
Лэйд рассеянно поднес стакан ко рту. Что ж, как бы ни закончилась эта история и какая бы дрянь ни всплыла в ее процессе, несомненно одно. Он, Лэйд, скоро собственными глазами увидит, возможно, самую потрясающую и невероятную вещь во всем Новом Бангоре за последние двадцать пять лет. Вещь столь необычную, что может стать камнем в основании новой легенды, которая затмит даже самого полковника Уизерса.
Он увидит человека, который отказывается по собственной воле покидать Новый Бангор.
Лэйд сделал большой глоток и, мгновением позже, выгнулся дугой, ощущая, как из глаз брызнули слезы, а нутро окатило едким огнем.
Лимонный сок. Чертов лимонный сок.
