Шкатулка царицы Клеопатры - Галина Сергеевна Горшкова
— Какого ёжика, Люба? Нет, родная моя. У тебя и так любимцев полон дом. По-моему, дармоедов нам уже достаточно. А ёжики — лесные зверюшки. Им на воле лучше. У него наверняка есть мама, которая его потеряет. Надо его отпустить. Где он, детка?
— Вон там, у бани. Я его ведром накрыла, чтобы он не убежал. И кирпич сверху положила, чтобы ведро не опрокинулось. Но мам, ёжик такой хорошенький! Он тебе обязательно понравится! И дядя Костя разрешил. Так ведь веселее жить будет!
— Да уж, дети, только веселья мне в жизни и не хватает. Дядя Костя на своей половине дома пусть хоть крокодила заводит. А мне живности уже достаточно, Люба! И не спорь со мной. Ёжик подлежит амнистии. Всё! Паша, будь любезен, дойди до бани и выпусти на свободу заключённого. Я пока машину загоню в гараж.
Автомобиль «Toyota», купленный женщиной с рук и повидавший на своём веку немало дорог, служил ей исправно. Мария завела мотор и загнала четырёхколёсного друга в гараж, ставя его рядом со стареньким потрёпанным «жигулёнком» брата…
Денис пару раз перевернулся с боку на бок, натянул на голову одеяло, положил сверху подушку и, наконец, сел на кровати, зло поглядывая на окно:
— Что за ужасная семейка? Это ведь наказание какое-то! Почему я должен их слушать? Ни за что, ни про что разбудили. И зачем дядя Костя пригласил их к себе пожить? Сам вроде такой тихий, сидит у себя дома целыми днями, изобретает что-то. Идеальный сосед! А тут — нате вам…
***
«Нате вам» длилось весь четверг и добрую половину пятницы. Оба дня из дома дяди Кости доносились визг, возгласы, смех и перебранки его племянников. Два дня Анна Борисовна водила Марию за руку по огороду и вокруг участка, рассказывая во весь голос, что она хочет посадить и как всё будет здесь благоустраивать.
Из этих познавательных «экскурсий» Денис, как и другие дачники на их улице, узнал о том, что землевладение приобреталось для семьи Марии и для Константина Анатольевича — «талантливейшего в мире изобретателя».
Брат с сестрой пришли к обоюдному согласию, что будут строить дом на два хозяина, а наилучший вариант планировки — это две изолированные одна от другой половины в едином корпусе и под общей крышей. Входы у них расположили в разных местах. Тот, что предназначен для большей семьи — главный и солидный по своим размерам. Ещё от начала улицы можно заметить красочное крыльцо по левой стене их дома. Широкие ступени, деревянные перила, покрытые лаком в несколько слоёв. Что касается второго входа, то скромный изобретатель не хотел привлекать к себе излишнего внимания и пожелал иметь дверь с тыльной стороны. Это доставляло некоторые неудобства, ведь для того чтобы попасть к себе, дяде Косте приходилось подниматься по главной боковой лестнице на половине дома Марии и обходить дом по каменной террасе. Зато не на виду у других дачников.
Баню, расположенную на окраине их земельного участка, и гараж в цокольном этаже дома под апартаментами Марии хозяева оставили в общее пользование. А огород делить не стали, и он перешёл в управление женщины. Реально оценив свои возможности, изобретатель сразу заявил, что ему «без разницы, что где растёт, как за этим ухаживать и когда что поспевает». Конечно, он «не против за пучок петрушки или тарелку смородины помочь что-то полить или вскопать». Но урожай — не основной смысл его жизни. Дядя Костя принадлежит науке, а дача для него — лишь уютное место работы. На том и договорились.
Несколько лет Мария, её супруг Виктор и их маленькие дети приезжали сюда на всё лето. И пока их учёный родственник корпел на своей половине дома над расчётами или изобретениями, а Поля с Павлом бегали по улице с другими малышами их дачного посёлка, молодые родители возделывали землю, выращивали овощи и фрукты, отдыхали и заряжались энергией на природе.
Анна Борисовна на их дачу не ездила принципиально. Очень уж оскорбительным казалось пожилой даме решение детей бросить её садовый участок в шесть соток где-то под Кукуштаном, в который она вложила все силы и душу, и их желание заниматься СВОИМ хозяйством. Сначала её обида выражалась в форме безразличия и даже злорадства: мол, «не стану я с вами делиться опытом. Раз вы такие умные, выращивайте сами, как знаете». Затем появился интерес и уважение, а после — и дух соревнования. Мария с семьёй и её мать вступили в битву за урожай, чтобы дома по осени похвастаться и удивить чем-нибудь друг друга.
Так и жили, пока в семье молодой женщины не появился третий ребёнок. Рождение Любы стало, пожалуй, последним ярким и счастливым эпизодом. Дальше повалили невзгоды и несчастья.
Мария с малышкой без конца болели и практически не вылезали из больниц. Виктор потерял работу и необдуманно наделал много долгов. Константин провалил важный проект. На Анну Борисовну напали на улице и ограбили. А потом и вовсе случилось непоправимое: Виктор, едва устроившись на новую должность и уехавший в командировку, вдруг попал в аварию и умер. Семья стала неполной, а жизнь беспросветной.
Мария осталась вдовой с тремя малолетними детьми, с престарелой матерью и увлечённым наукой братом. Где уж тут до дачи и урожая? Надо было восстанавливаться самой, поднимать детей, расплачиваться по долгам и решать целый ворох других проблем.
Константин по-прежнему жил на своей половине дома. Огород постепенно зарастал. Вещи, оставленные без хозяев, приходили в негодность. А соседи понемногу забывали, как шумно и весело бывало на их улице раньше.
И вот, наконец-то, шесть лет тишины и запустения вдруг разрушились приездом хозяев на свою дачу. Это Анна Борисовна заявила близким, что у неё нет сил разрываться на части между квартирой, земельным участком в Кукуштане, между детьми и внуками. И единственно правильный вариант — это собраться им вместе. Без слёз и сожалений продала она «кровный» огород, выдала часть денег Марии на погашение срочных долгов, часть — Константину на новые исследования и патенты. А после — потребовала от дочери, чтобы та перевезла её с внуками на дачу, поближе к сыну и к природе. А уж навести порядок в пустующем доме женщина сумеет! Работящие руки и житейская мудрость, как-никак.
Разумеется, старушку безмерно огорчает тот факт, что её
