Верни меня к жизни, волк - Светлана Ворон
И шептал в самое ушко: — Я горжусь тобой, Флоранс, ты невероятно сильная… и смелая. Я люблю тебя… И я очень… очень жду нашей свадьбы.
Глава 69. Свадьба
— Девочка моя, ты такая красивая! — всплакнула Шарлетт, впервые увидев меня в свадебном платье, сшитом по индивидуальному эскизу.
Приталенный корсет выгодно подчеркивал грудь, по чашечкам, плечам и рукам вились серебряные узоры. Длинный подол заканчивался воздушным полупрозрачным шлейфон.
— Она права, Фло, — согласился папа, одобрительно кивнув. — Выглядишь словно королева. Знали бы родители, сколько Линет приложила усилий, чтобы вернуть мне человеческий вид: даже нарисовала на лице татушку, потратив на нее уйму времени и несмываемых чернил. Свадьбу мы устроили в Куоби из-за отсутствия нормального ресторана в Бепре. Такой компромисс меня более чем устроил: не стоило злить волков. Вдруг они предъявят Крису за неисполнение прошлой договоренности?
Я пыталась помириться с ним, выслала приглашение на свадьбу, даже звонила. Но трубку взяла его сестра и грубо потребовала забыть этот номер, невзирая на все мои объяснения. Куоби больше подходил еще и тем, что мне не пришлось жить в одном доме с Шарлетт. Притворяться человеком много дней кряду было бы очень непросто, а ночевать в доме Криса до свадьбы мама бы мне не позволила.
Не потому, что нельзя. Она обиделась бы, что я не хочу провести с ней последние несколько дней перед вступлением во возрослую жизнь.
У отца Криставиана было много домов по всему городу, и ни с матерью не требовали, чтобы их дети обязательно жили с ними, так что договориться было намного проще, не вызвав подозрений. Мне исполнилось три месяца, и я, как все волчицы, демонстрировала хороший контроль, но дело было не только в этом. После смерти Белтрана я ожидаемо стала нормальным волком и теперь составляла идеальную пару Криставиану.
А значит, вернула многие человеческие свойства. Можно было больше не волноваться, что я выйду из себя прямо у алтаря и покусаю половину зала. Я могла есть и пить наравне с людьми. И глаза мои больше не горели дьявольским пламенем, а стали светло-карими, как у Халле.
Объяснить это было легче всего: я настолько любила мужа, что носила линзы одинакового с ним цвета.
А вот стать альфой стаи у меня не вышло. Никакого супер-властного-голоса, несправедливо! Даже в мире сверхъестественных существ оказалось полно дискриминации. Мои волосы Линет уложила в сложную прическу, закрывающую половину лица, а приятная романтическая полутьма в зале мешала разглядеть искусственные шрамы.
На руках — кружевные перчатки, мешающие людям заметить повышенную температуру при рукопожатии. А если кто-то и думал об этом, целуя меня в щечку, все можно было списать на возбуждение от момента. Гостей пригласили немного: родители и родственники с обеих сторон да пару надежных друзей. — Пора! — скомандовала Линет, когда в зале заиграла мелодия, приглашающая гостей усаживаться.
Шарлетт и Линет вышли, ободрив меня напоследок объятиями, и я на пару минут осталась с отцом, испытывая сильнейшее волнение перед самым важным событием в жизни.
— Все будет хорошо, — подал мне локоть папа, на который я нервозно оперлась, стараясь не забывать, что моя сила теперь превышает человеческую.
Он посмотрел на меня так внимательно, что я поежилась.
— Что-то не так, пап? — не стоило спрашивать, если не хотела знать о его подозрениях.
Аврон сердито засопел, подводя меня к двери в ожидании вальса Мендельсона.
— Флоранс, ты, будучи зависимой калекой, уезжаешь с посторонними людьми — более того, теми, кто незадолго до этого тебя предал. Доверяешься моему врачу, но затем, не объясняя причин, уезжаешь проходить реабилитацию в другом месте. Не позволяешь навестить, только иногда звонишь. Ты думала, я не узнаю, что никакого лечения ты нигде не проходила?
Глава 70. Халле
Я сглотнула. Конечно же, папа не оставил мой побег без проверки. Внимательно следил, в какой клинике всплывет мое имя, и когда прошло время, понял, что на реабилитацию я просто забила.
И ведь не объяснишь, почему это было необходимо. Как врач, он никогда не примет надуманной причины, а правду он не должен узнать.
— Затем спустя полтора месяца огорошиваешь тем, что избавилась от инвалидного кресла, хотя с твоей травмой должен был понадобиться минимум год на восстановление, и то, что оно будет полным, никто даже гарантии не давал. И нет никаких снимков, анализов, чтобы проследить причину такого успеха. Нет, это совсем не странно…
Я криво поморщилась, услышав в словах отца сарказм.
— Ты собираешься замуж, и с этим вроде все понятно, парень нам давно известный и о чувствах ваших все знают. Но почему, ради всего святого, вы хотите жить на другом континенте? У меня полно вопросов, а у тебя теперь полно тайн. Что я должен думать обо всем этом, по-твоему?..
— И что же ты думаешь?.. — с ужасом шепнула я, не представляя, что за мысли вертятся в голове отца и насколько они для всех опасны.
— Думаю, что имею право знать правду, Флоранс, хотя бы потому, что нашел тебе врача, — заиграл вальс, и папа открыл дверь, чтобы повести меня к алтарю. — Но уверен, что ты ничего мне не расскажешь.
Мы шагнули на мягкую ковровую дорожку, усыпанную белыми и розовыми лепестками, и медленно двинулись вперед в такт мелодии.
— Понимаю, мы не были с тобой близки, поэтому донимать вопросами не буду, не волнуйся, — успокоил отец. — Но Шарлетт хотя бы не бросай в одиночестве? Пусть она слегка деспотичная истеричка, но ведет себя так только потому, что любит тебя. Если вы уедете в другую страну, кто будет заботиться о ней? Будь хорошей девочкой, навещай мать.
— Обязательно, пап, — сдавленно поклялась я, охваченная виной.
Теперь, когда я стала нормальным волком, я могла — и обязана была — выполнить обещание. Это раньше я намеревалась избегать родителей, так как сама представляла для них опасность. Теперь же мы с Крисом сможем гостить у них, когда и сколько угодно.
Может, даже волчат наделаем, теперь и это нам можно…
