Слишком смышленый дурачок - Григорий Константинович Шаргородский
— Что ты понимаешь в пророчествах?! — взвилась рассерженная моими обвинениями Виринея. — Мне и в голову не могло прийти, что Козул решится поглотить твой дух. Причём целиком, а не кусками, предварительно отравив тебя или прирезав. Он явно переоценил свои силы, ну и недооценил тебя.
Мне хотелось очень многое высказать ей, но уже остыл, и благоразумие взяло верх над негодованием. Так что просто вернулся к обсуждению странностей той схватки, описав свои странные ощущения после смерти шамана.
— Похоже, Стёпушка, из-за того, что твоему духу пришлось растворять в себе частицы духа чужака, он стал эдаким энергетическим упырём. Так что постарайся не обниматься с особо тёмными личностями, когда их чёрная душа соберётся отправляться в мир иной. А то достанется тебе в наследство грязное духовное исподнее. Сил это, конечно, прибавит, но как бы не запачкался сверх меры. И учись держать своего проглота на цепи. Зато теперь понятно, почему так испугался Ходар.
— А это ещё кто такой? — удивился я заковыристому слову. Особенно потому, что в этот раз ответ почему-то не выскочил сам собой в моём сознании, как чёртик из табакерки.
— Это наш домовой, — с улыбкой ответила Виринея. — Тот самый, что пытался пугнуть тебя ночью перед приходом нашей любвеобильной Васьки. Похоже, когда он подошёл слишком близко, твой дух решил им закусить, вот и струсил проказник. Зато теперь мы знаем, что младшие духи будут обходить стороной.
Вспоминая тот разговор, я ещё раз улыбнулся. Кстати, ласковость мурлыкавшего на моих коленях кота напрямую была связана со страхами домового. Как выяснилось, днём этому бестелесному юмористу тяжело находиться где-либо кроме подвалов дома. Вот он и приловчился вселяться в кота, иногда на весь день, чтобы совать свой любопытный нос в деревенские дела. Коту это дело, конечно же, не нравилось. Рыжий был не глупым малым и быстро сообразил, где можно прятаться от назойливости духа.
Погладив кота, я горестно вздохнул. Теперь бы ещё и мне понять, где спрятаться от Здебора. Виринея подтвердила моё предположение — оборотень действительно такой молчаливый из-за своих проблем с голосом. Его звериный рык пугает даже язычников, вот они и сторонятся волколака, а он в ответ всё больше уходит в себя. После того как Здебор сам предложил побрататься, я, не особо подумав, в порыве кровно-братских чувств начал учить бедолагу жестовому языку немых. Теперь его не остановить.
Ёшки-матрёшки! Лёгок на помине. Приковылял. Рядом послышалось кряхтенье, и доска завалинки скрипнула под весом усевшегося рядом со мной оборотня. Здебор требовательно рыкнул. Пришлось открывать глаза и прерывать благостную медитацию.
— Что?
Коряво, особенно учитывая серьёзное ранение правой руки, но вполне доходчиво Здебор показал мне, что ему скучно, тягостно и вообще хочется свежей зайчатинки. И поэтому просит меня пойти…
— Куда я должен пойти? — издевательски уточнил я, потому что знаками имя охотника Всеслава не покажешь.
В ответ оборотень грозно зарычал, и кого другого эти звуки напугали бы до икоты, а я лишь рассмеялся и замахал руками:
— Ладно, ладно. Пойду я, как тут не пойти, коль уж так вежливо посылают.
Коту смена позиции сильно не понравилась. Он возмущённо мяукнул, но всё равно побежал рядом со мной, боясь отходить слишком далеко. Теперь по деревне я передвигался совершенно без опасений, ведь кому в голову придёт задевать гостя ведуньи и побратима пусть пока и ослабленного ранами, но по-прежнему опасного оборотня.
Пройдя с полсотни метров, я решил провести один эксперимент. Украдкой достал из поясной сумочки маленький пузырёк с зеленоватой жидкостью и немного отпил. Это зелье сварила Виринея, изучив травы шамана. Она долго ругалась, костеря криворукого наркомана за вредные и, по её мнению, совершенно лишние ингредиенты. И действительно, зелье ведуньи лишь слегка дурманило, почти как шампанское, а работало не хуже.
Продолжая идти, хоть и замедлив шаг, я почти неслышными гортанными вибрациями начал немного расшатывать свой дух. Когда ощутил, что почти готов, остановился, повернулся к дому ведуньи и, расставив для устойчивости ноги, на мгновение выглянул из себя. Снова возник тот самый эффект дополненной реальности.
Вот хитрый симулянт! Расстояние было немалое, но я смог рассмотреть, что дух Здебора стал намного ярче, чем два дня назад. Тогда я, дождавшись, когда останусь один рядом с постелью спящего оборотня, провёл уже третью попытку «выглянуть». Правда, готовиться пришлось чуть дольше. Больше всего удивило то, что дух Здебора настолько светлый, лишь слегка сероватый. Это если не считать большого тёмно-серого пятна, словно короткая кираса, прикрывавшего грудь волколака. Тут даже подсказки не нужны, чтобы понять, что так выглядит дух волка-побратима.
Тогда у меня и зародилась идея научиться хоть на короткое мгновение выглядывать из себя, желательно без долгих приготовлений. Ведь по духу можно очень многое сказать о человеке. К примеру, вывести на чистую воду наглого симулянта. Хотя, если ему нравится забота, пускай потешится. Он заслужил, а с меня не убудет. Так что я с улыбкой снова развернулся и продолжил путь к дому охотника. Первые шаги были неуверенными, но всё быстро наладилось. Лёгкое опьянение от зелья быстро проходило, за что нужно благодарить мастерство ведуньи.
О том, что научился выглядывать из себя без долгих камланий, скорее всего благодаря части поглощённого мной духа шамана, я не расскажу ни Виринее, ни отцу Никодиму. Для ведуньи пришлось устроить целое представление с бубном, дымами и хлебаньем улучшенного зелья, и лишь потом позволил себе чуточку выглянуть из себя. Что интересно, дух силы у Виринеи был куда меньше «нагрудника» оборотня. Он располагался на уровне солнечного сплетения, и уже оттуда его лучи-щупальца разбегались по духу ведуньи целой сетью. Зато он был очень ярок.
От мысли, что придётся хранить свои тайны даже от самых близких и во многом разбираться самому без помощи старших, становилось страшновато и даже тоскливо. Но лучше уж так, чем оказаться в руках бесогонов. Так что уповать мне осталось только на помощь свыше, стараясь не растерять веру в Господа и в то, что всё происходит по воле его. Чувствую, идти мне по самой грани, постоянно рискуя оступиться и кануть во тьму.
Так я и шагал, отягощённый непростыми думами, но до дома охотника всё равно не дошёл. А всё потому, что сорочий стрекот над головой заставил замереть на месте. Я даже приподнял руки, чтобы подготовиться к обороне, — надоело получать клювом по макушке, но тут же опустил их. Сам не знаю, как научился понимать сороку. Да и понимание это было каким-то странным. Вот сейчас просто подумалось, что она стрекочет о приближении ушкуя. Что-то
