Самый быстрый - Сергей Анатольевич Савинов
Лицо Фортуны исказилось от гнева, и она крикнула:
— Встать!
Родители и Василий с Лизой мгновенно подскочили с дивана, готовые беспрекословно исполнить все прихоти менталистки. Со стоном зашевелилась Ехидна, зарычал начавший приходить в себя Броненосец. Лишь Ночной Мотылек, игиг с тонкой душевной организацией, всхлипнул, попытавшись подняться и тут же упав.
— Все-таки моя искра горит как надо, — удовлетворенно заметила Фортуна. — Гораздо сильнее! А над остальным надо еще поработать…
И она с безумной улыбкой принялась осматривать все вокруг, даже прищурив глаза и облизнувшись. Это опять же могло показаться смешным, если бы не ее жестокость — менталистка явно сейчас замышляла что-то недоброе и масштабное.
— Помоги им, — тем временем сказала Оля, убрав свои прохладные руки и встав в полный рост.
«Кроме тебя некому», –— добавил из своего заточения Горин.
–— Нет! — резко оборвала его Оля. — Не потому что некому, не потому что должен…
–— Шевелись! — Фортуна поторопила нас, и новая ментальная волна приказа оказалась настолько сильна, что Оля не смогла ее выдержать и растворилась в воздухе. Кажется, я закричал. От того, что снова ее потерял, что она так и не сказала самого главного. А потом…
Я поднялся и распрямил спину. Сделал то, чего от меня и ждали, но сделал сам. Наверно, если бы Фортуна отдала прямой приказ со своей новой силой, я бы проиграл, но она предпочла опять погонять меня страхом огня. Но его не было! Совсем. Я снова был собой, где-то в глубине моего сознания Борис разбирал потрескавшуюся стену из красного обожженного кирпича — когда он выберется и сможет сменить меня, последние оковы Фортуны перестанут нас сдерживать!
Я понял, что не успела сказать Оля. Они были правы оба с Борисом. И он, потому что действительно кроме меня больше некому помочь семье и друзьям. И она, когда закричала, что я не должен… Просто это само собой разумеющееся — нести ответственность за тех, кого любишь. И за тех, кто любит тебя. Не потому, что так надо, и не за что-то. Это не долг, не каторга и не лямка. Это то, без чего не способен существовать человек.
Я не должен дышать. Я просто дышу. И я не должен спасать. Я просто спасу. Всех тех, кто мне дорог.
— Пляшите! — внезапно скомандовала менталистка. — Хоп!
Теперь уже подчиняясь ее силе, я изобразил какое-то нелепое па. Она вновь может мне приказывать, но это ненадолго… Борис уже начал напевать что-то про очаг в несуществующем городе, и голос его становился все громче.
— Прекрасно, — между тем, удовлетворенно кивнула Фортуна и перестала изображать балетмейстера. — Теперь ты, — она ткнула пальцем в ожившую Ящерицу, — ползи ко мне.
Эльмира, елозя по полу каблуками, послушно потащилась к Фортуне, размазывая кровавый след. И замерла, доползя к ногам менталистки.
— А теперь умри, — лениво протянула та, и Ящерица, страшно вздохнув, словно у нее разом закончился в легких воздух, скрючилась у ее подошв в позе эмбриона.
Фортуна расхохоталась и, перешагнув ее словно мусор, двинулась в мою сторону.
— Теперь ты… — она вытянула указательный палец, искря изящной перчаткой, но в следующий миг споткнулась и грохнулась на пол, от неожиданности не успев среагировать.
Оказалось, что Ящерица не умерла. Или все-таки сделала это, но потом опять ожила и схватила свою бывшую подругу за ногу, резко рванув на себя и повалив ее.
— Умри! — зарычала Фортуна, пихнув Ящерицу каблуком в лицо. — Сдохни, наконец, тварь!
В последний приказ помимо слов менталистки влилась и немалая доза силы Чинтамани. Кожа Ящерицы покрылась трещинами словно земля во время засухи, но прошла всего пара секунд, и они затянулись. Стало очевидно: еще несколько ударов, и Фортуна все-таки добьется своего. Сама она тоже это поняла, а потому принялась методично бить Ящерицу, словно пытаясь буквально выколотить из нее жизнь.
«Ну и где этот паразит?» — выругался я, прислушиваясь к грохоту кирпичей у себя в голове.
«Сам ты паразит!» — раздался знакомый голос, и призрак Оли, сумевший вернуться, когда Фортуна отвлеклась на Ящерицу, весело рассмеялся.
Не помню, когда я в последний раз так радовался, но появление этой парочки действительно пришлось кстати.
«Привет, ребенок!» — Борис, не мешкая, перехватил контроль и помахал рукой призраку Оли.
Сестренка отзеркалила его жест, а я, осознав, наконец, что они теперь видят друг друга, поймал изумление в глазах всех моих родных. Они о чем-то оживленно переговаривались и показывали пальцами на Олю. Затем мама с Лизой заплакали. Кажется, нам о многом потом предстоит поговорить.
Борис тем временем рванулся в сторону лупящей свою подругу Фортуны. Быстро для человека, но недостаточно быстро, чтобы победить. Прямо во время рывка уже я сам перехватил контроль и перешел в режим ускорения. Почти перешел… Фортуна не должна была успеть, но Чинтамани вывел ее за рамки того, к чему я успел привыкнуть. Ментальный удар врезался мне в солнечное сплетение, сбивая на полпути, однако я все же успел пробежать достаточно, чтобы даже безвольной тушкой долететь до Фортуны и рухнуть на нее сверху.
— Как давно я не щупал женщину! — теперь Борис перехватил управление, возвращая нам обоим контроль над телом, и врезал Фортуне по челюсти.
Нет, только попытался. Фортуна снова показала чудеса ловкости, увернувшись сразу от капитана и Ящерицы, а потом прямо посреди окружившей ее кучи-малы снова вытащила Чинтамани. Артефакт полыхнул силой, и голубовато-зеленое свечение коснулось уже нас троих.
«Сейчас она станет еще сильнее», — только и успел подумать я, после чего тело словно бы пронзило тысячами иголок, через которые заодно пропустили ток. На меня этот Чинтамани тоже подействовал?.. Непонятно. Я сменил замершего от ментального удара Бориса и тут же сам словил еще один. Фортуна воспользовалась моментом и приказала нам отойти подальше, а потом, с силой огрев Ящерицу кулаком по виску, встала на ноги и вытянулась во весь свой небольшой рост.
— У вас ничего не получится, — пропела она. — Смиритесь. Я — всемогуща!
Она подняла руку с артефактом — Чинтамани все это время работал. Свет из него струился словно горный ручей, стекая по ее телу, клубясь на полу и грозясь затопить весь дом. Он прикоснулся ко мне, обвил ноги — в общем, вел себя словно живой.
«Он нас держит?» — осторожно спросил Борис, снова занимая место второго пилота.
«Вроде бы нет,
