Оживший камень - Маркус Кас
У Воронцова глаза на лоб полезли от такого «украшения». Как ни странно, но это придало зверям ещё более грозный вид.
— Это… мило, — сенатор судорожно вдохнул и сдержанно оценил свои общие впечатления: — Я поражен.
— На место, — велел я львам, чтобы больше не волновать заказчика.
Объяснив про основные команды, я привязал ментальную связь с артефактами к графу. Рассказал, как её передать или отозвать, например для помощника или другого доверенного лица. Инструктировал я тщательно и неторопливо.
Когда мы закончили, Воронцов положил руку мне на плечо и серьезно произнес:
— Александр, я обязан признаться. Не ожидал. Я недооценил тебя и должен извиниться. Прости старого дурака, — по-отечески сказал он.
— Принято, ваше сиятельство, — я не удержался от хитрой улыбки, уж больно он любил манипулировать этим своим «стариком» в подобные моменты.
— И знаешь, ты ведь сделал гораздо больше, чем требовал договор, — сенатор сделал вид, что не заметил моей усмешки. — Гораздо. Так что щедрая премия будет более чем заслуженной. И не спорь!
— Не стану. Только вместо премиальной выплаты я попрошу вас о паре услуг.
— И что же я могу для тебя сделать?
— Выступить гарантом в одной не очень приятной сделке, ваше сиятельство…
Пора было окончательно разобраться с последним бароном Пархомовым.
Глава 28
Мой расчет был простым и эффективным. В то, что Пархомов смиренно примет деньги и мы разойдемся миром, я не верил. Пусть выбора у него не было, но учудить мог.
Прямое свидетельство от заказчика снимало все вопросы проверки и могло завершить дело сразу же.
Оспаривать слово дворянина — напрашиваться на дуэль.
Специально ли я сделал артефакт для графа столь впечатляющим? Можно сказать и да, ведь иначе я просто не мог. Но благодарный сенатор-союзник мне импонировал больше, чем покровитель.
При Воронцове барон, как я надеялся, включит голову и подумает, прежде чем делать глупости. Вкупе с теневиком в лице Казаринова шансов у ростовщика не было никаких.
Конечно же граф согласился, с превеликим удовольствием.
Второе, о чем я его попросил — приглядеться к Петру Емельянову с его бригадой. Дать тому рекомендации в хорошие дома. Отличный мастер, талантливый и перспективный, чего бы не помочь?
После формальностей — перевод денег, подписание бумаг о выполнении заказа, передачи всех данных юристу с поручением назначить встречу, я вызвал такси и отправился домой.
По пути договорился с Емельяновым на мелкий ремонт по дому, отправил заказ в лавку и императорский винный дом. Поздравил Головина в ответ на сообщение, что он снова обедает с дамой. Сделал заказ некоторых ингредиентов у Батиста и наконец назначил встречу с природницей.
— Что-то я забыл… — задумчиво сказал я мобильнику, когда машина подъехала к дому. — Точно нужно нанять помощника.
Успел я лишь сообщить деду радостные новости и пообедать.
«Через два часа» — пришло мне сообщение от Казаринова.
Я удивился. Не думал, что Пархомов так быстро согласится на встречу. А как же тщательная подготовка и старое доброе — потянуть время? Либо барон недалек, либо действительно замыслил дурное.
Поэтому я взял с собой кинжал. Немного подумал — и взял второй, поменьше.
Оставшееся время я посвятил медитации.
Связка жизни и смерти немало пострадала из-за моего желания сделать артефакты как можно скорее. Поддался азарту и не подумал, что вскоре может понадобиться чистая сила.
Надеяться на то, что барон не идиот это одно. Быть готовым, что полный идиот — другое. Я вообще нередко замечал у людей склонность к подобному.
Наступил вечер, так что в юстиц-коллегии было относительно спокойно. По-прежнему много народа, но никто не носился и разговоры звучали тише. Закатное солнце проникало сквозь высокие арочные окна и делало зрелище ещё более умиротворяющим.
Казаринов не стал утруждаться и занимать для встречи один из специальных залов. Устроил всё в своей каморке.
Барон Пархомов уже был на месте. Как и в прошлый раз — идеальный костюм, аксессуары и прическа. Вот только лицо скривилось от обстановки. Василий сидел на самом краешке старого стула и сверлил презрительным взглядом юриста, который вообще не обращал на того внимания, уткнувшись в бумаги.
Хорошо хоть дохлого голубя не положил на стол.
Я поздоровался и получил от барона важный кивок, а от теневика жест рукой на второй стул. Устроившись там, я расслабленно откинулся на спинку, молясь чтобы она не отвалилась. Сложил руки на груди и скучающе уставился в окно.
Молчание затягивалось и мне это дало возможность осторожно прощупать Пархомова. Конечно «спящие» амулеты или артефакты засечь было невозможно даже внеранговому одаренному. Да и стоили такие баснословных денег.
Барон, на первый взгляд, был почти чист. Фонил перстень на мизинце — похоже на физическое усиление. Едва заметна была и отметка мага смерти. Клятва тоже находилась в режиме ожидания.
Зато и Казаринова что-то было в кармане штанов. Что-то мощное и отлично экранированное. И веяло от этой вещицы сплетением множества сил.
Интересный у него артефакт, вот бы взглянуть…
Первым не выдержал конечно же Пархомов:
— Ну и чего мы ждем?
Михаил поднял взгляд и изобразил невинное удивление. Парень нахмурился, словно вспоминая зачем мы тут вообще собрались, и его «озарило»:
— Ну так, ваше благородие, можем и начать!
Пархомов раздраженно поморщился и благосклонно взмахнул рукой.
Юрист залез в ящик стола и долго там искал нужное. Я еле сдерживался, чтобы не рассмеяться — барон закипал молча, равномерно заливаясь краской. В итоге Михаил достал лист с отпечатком кружки и бережно положил перед Пархомовым:
— Вот, перевод на указанную в закладной сумму, с учетом всех процентов, распишитесь и подтвердите в банке.
Барон так снисходительно усмехнулся, что у Казаринова на миг слетела маска и даже мне стало не по
