Ледяной мир 2. Возвращение в Голубой мир - Владимир Александрович Мисечко

Не обращая на это внимания, он глотал и глотал вино, словно его мучила жажда или в комнате наступило такое пекло, словно его сунули головой в печь.

Вылакав почти полный графин, Эльтурус поставил его на стол и, вытерев рот рукавом, повернулся к Освальду:

— Я узнал, где находиться чёрный кристалл.

— Где?! — выплюнул Освальд, уставившись на приятеля.

— Он, — архимаг мазнул взглядом по закрытой в комнату двери и, приблизившись почти вплотную к старику, прошептал, — находится у Мерлидорфа.

— Не может такого быть, — заморгал глазами Освальд, отодвигаясь от Эльтуруса и помахивая перед ним рукой.

— А ты это откуда знаешь?

— Я не знаю. Но если бы он был у него, я бы точно знал. Мы с ним старые приятели и он бы мне сообщил.

— Нет, мой друг, Освальд, кристалл, действительно, находится у него, это я точно выяснил, через одного надёжного человека. Так что собирайся в дорогу, поедешь в Горрот.

— И ты думаешь, — стал отнекиваться старик, — что он отдаст его тебе, вот так просто за спасибо?

— Если не отдаст! — выпалил в лицо старика Эльтуруст и вновь схватил графин, — то убей его, а кристалл забери и привези мне!

— Что от этого буду иметь я? — спросил Освальд, смотря, как архимаг вновь стал глотать прямо из горлышка графина вино, но пил уже аккуратней, не обливаясь, как в первый раз.

Допив остатки вина, Эльтурус опустил на стол пустой графин и, утерев вновь рукавом рот, произнёс:

— Останешься в живых!

Услышав такой ответ от архимага, Освальд чуть не подавился слюной и закашлялся, прикрывая рот рукой, словно болел чахоткой или туберкулёзом.

— Не бойся, я пошутил, — постучал Эльтурус Освальда по спине кулаком, — получишь столько золота, сколько сможешь унести за один раз.

Прокашлявшись, старик ругнулся бранным словом на своего приятеля и поплёлся в кресло. Сначала Освальд хотел налить себе вина, но вспомнил, что архимаг выдул весь графин до дна.

Усевшись в кресло и выпустив из лёгких воздух, Освальд заговорил, взглянув на Эльтуруса:

— Когда нужно ехать?

— Сегодня! — бросил архимаг и вновь стал перевоплощаться в того мужчину, который пришёл к старику. — Всё, я пошёл, а ты собирайся в дорогу и без кристалла не возвращайся!

— Тибериус, — Освальд назвал архимага старым именем, под которым его знали тогда, когда они с отрядом Артура ходили к Мёртвому озеру — а если его нет у мага, что мне тогда делать?

— Пока не найдёшь «Орлиный глаз», — подходя к двери и открыв её, мужчина не поворачивая голову, произнёс, — в Аросию обратно не возвращайся!

Хлопнув дверью, да так сильно, что пустой графин свалился со стола, Эльтурус ушёл, а Освальд остался сидеть в кресле и размышлял, об услышанной новости.

Но старик не знал и даже не догадывался, что Мерлидорф и Драмирус уже давно мертвы, а чёрный кристалл похищен и находится на острове Барут у колдуньи Ольги.

***

В дверь небольшого деревянного домика кто-то негромко постучался:

— Ольга, ты дома?

— Кого ещё нелёгкая принесла в такую плохую погоду, — заворчала колдунья, пряча чёрный кристалл в карман старого, заштопанного в нескольких местах зелёного в белый горошек халата.

В дверь опять постучали, но уже громче.

— Да иду я, иду! — выкрикнула хозяйка небольшого старенького с покосившейся крышей домика, который расположился у самого леса.

«Опять какая-нибудь девка притащилась за зельем, чтобы сделать выкидыш, от нежданной беременности. Сначала гуляют по ночам с парнями, валяясь на мягкой травке или прячась на сеновале, а потом прутся ко мне со слезами, мол, помоги и не откажи, — так размышляя и ворча под нос, Ольга пошла, открывать дверь, чтобы впустить в дом очередную клиентку за снадобьем.

Открыв скрипучую дверь, как не смазанная телега у деревенского пьяницы, который кроме выпивки, ни зачем не следит, колдунья открыла рот, чтобы отругать, шастающих без дела местных деревенских жителей, но тут же замолчала, выпучив глаза на свою нежданную гостью.

— Ну, здравствуй, сестрёнка, — заговорила, стоявшая в дверях светловолосая женщина, — вот наконец-то мы и свиделись.

Моргая от неожиданности глазами и хлопая беззвучно ртом, словно рыба, выброшенная на берег, Ольга кинулась на женщину и схватила её в крепкие объятия.

— Подожди, милая сестрица, а то раздавишь, — произнесла гостья, пытаясь оторвать от себя руки старшей сестры, с которой уже не виделись много лет.

Отпустив гостью, но продолжая её держать за руку, Ольга хлюпая носом и моргая глазами, чтобы остановить появившиеся слёзы, выдавила из себя:

— Елена, ты это как, ты это откуда здесь?

— Пошли, присядем и я тебе всё расскажу, — тоже давясь слезами, произнесла светловолосая гостья.

Просидев до самого вечера, а потом и всю ночь, Ольга и Елена, то плача навзрыд, то громко и звонко смеясь, вытирая выступающие из глаз слёзы, никак не могли наговориться.

Так сидя напротив друг друга за столом и держась за руки, родные сёстры встретили рассвет.

Глава 5

Покинув дом Освальда, Эльтурус отправился в придорожную таверну, которую держал младший брат Освальда Ричард. Архимагу и с ним нужно было обговорить одно щепетильное дельце, насчёт Минкуса.

«Слишком этот колдун стал много на себя брать, пора прекращать с ним все отношения», — так размышляя, высокий мужчина топал по пыльной дороге в гости к Ричарду.

Пройдя километр, поглядывая на хмурящееся небо, по которому бегали тяжёлые дождевые тучи, Эльтурус резко остановился и обернулся назад.

По дороге догоняя его, неслась почтовая карета.

— Далече собрался, мил человек? — придержав лошадь напротив мужчины кучер.

— В придорожную таверну, которую держит Харт (настоящее имя трактирщика, кроме него и ещё нескольких человек, больше никто не знал), а переночевав у него, я отправлюсь дальше, — ответил Эльтурус, взглянув на запылённого кучера.

— Нам по пути, если желаешь, я тебя подвезу, а то вон дождь собирается! — поднял голову к небу кучер. — Монетка есть, чтобы заплатить за дорогу?

— Найдётся! — ответил архимаг.

— Тогда лезь в карету, я тебя быстро домчу до таверны.

И только они тронулись, как сверху хлынул проливной дождь.

Через три с половиной часа, пробиваясь по размытой дороге и попадая колёсами в ямы, так и гляди, что перевернешься, почтовая карета наконец-то добралась до придорожной таверны.

Дождь прекратился, но из-за закрытых небо туч, солнца не было видно, а от сырости и слякоти по спине Эльтуруса бегали мурашки и по всему телу был озноб, словно его просквозило на холодном ветру.

Выпрыгнув, прямо в лужу, из кареты, архимаг кинул, вытаращившему на него глаза, кучеру серебряную монетку и направился в сторону двери таверны.

Кучер, немного придя в себя,