Истинная для древних - Юлия Витальевна Кажанова
Когда зашли в дом, нам позвонили.
— Слушаю, — ответил я на звонок Маркуса.
— Сэр, Луна рожает!
— Едем! — крикнул ему, срываясь обратно.
— Что там? — раздался взволнованный голос Криса.
— Рожает! Вот как чувствовала, специально нас отослала.
Когда примчались в больницу, удивились столпотворению у двери её палаты.
— Что случилось? — обратился к врачам, которые были белые как мел.
— Она не пускает, говорит рано, — обеспокоенно произнес один из них.
— И вы слушаете её?!
— А как иначе? Она так силой бьёт, что и не подойти. Прошу, успокойте её, нам надо её осмотреть.
— Так, где Рейчел и Наталья? — девушек не наблюдалось, что было очень странно.
— Наталья там, только её Луна и подпустила. Рейчел в пути, скоро будет, — отчитался охранник.
— Хорошо. Как приедет — сразу сюда, а вы готовьтесь, — прорычал я, заходя в палату.
Думал, у неё слезы и истерика, а она смеялась, сидя на огромном резиновом мячике. Я растерялся. Кристиан тоже озадаченно посмотрел на эту картину.
— А вы что тут делаете? — удивленно спросила она. Её глаза были абсолютно желтыми. Сегодня полнолуние — детки выбрали нужное время.
— Мы тут посидим, — мягко сказал Кристиан, устраиваясь в кресле.
— Это плохая идея.
— Всё будет хорошо, мы справимся, — заверил её, садясь в соседнее кресло и наблюдая за ней.
— Ну, смотрите, я вас за язык не тянула, — усмехнулась она.
Да что такого тут может случиться? И почему она сказала, что это плохая идея? Спустя несколько часов я пожалел о том, что сказал. Ни черта я не справлялся!
Кто же знал, что рожают так долго! Прошло уже девять часов. Стоны малышки становились чаще и громче, а на её личике отражалась такая боль, что я сам был готов лезть на стену. Нам объяснили, что рожать она будет быстро, минут двадцать, но надо дождаться какого-то раскрытия, а пока оно не будет полным, придется наблюдать агонию Лены, по-другому это не назовешь.
Попытались дать обезболивающее — не помогло. А стоны и крики становились всё чаще. Как тяжело наблюдать за любимой и знать, что ничем не помочь. Самое интересное, что ее это не пугало, а мы, как звери в клетке, не знали, куда себя деть. Зато это забавляло малышку.
— Вы сами захотели остаться, вот и получайте, — посмеивалась она.
Когда я готов был взвыть, как и мой волк, Рейчел сказала, что пора рожать. Малышку сразу отвезли в другую комнату, где помогли залезть на странное кресло. Сюда же хлынули и врачи.
— Где хирург и анестезиолог?! — закричала Лена.
— Мы тут! — хором ответили два врача в сторонке.
— Вы зачем тут? — удивился я.
— Луна так приказала, — объяснили врачи, а к ним подошла медсестра со столиком, на котором лежали инструменты.
— Лена! — закричал я.
— Это страховка, дети будут жить! А вы не вздумайте, если что, уходить вслед за мной, детям нужны отцы и любовь. Если я не смогу, у них будете только вы, — тихо сказала она, с нежностью смотря на нас.
Лена предусмотрела всё и даже самый печальный исход взяла в свои нежные руки. Родная, как же так? Ты ведь сама говорила, что надо верить!
На нас с Кристианом накинули белые халаты и разрешили подойти к нашему сокровищу.
— Ну что, Лена, пора поработать, — сказала Рейчел, садясь в ногах Лены. Наталья стояла рядом, готовая помочь в любой момент.
— Я говорю тужиться, и ты выполняешь. Как раз будет схватка, — объяснила врач, смотря на нашу малышку. Та кивнула.
Рейчел взглянула на монитор, где что-то пиликало. Также был подключен аппарат, по которому другие врачи следили за сердцем Лены.
— Давай! — крикнула врач.
— А-а-а! — малышка мертвой хваткой вцепилась в наши руки. Думал, сломает. Но моя боль была никчемна по сравнению с ее.
— Ещё! — кричала врач, и малышка послушно тужилась.
— Молодец! Один есть, осталось два, — сказала Рейчел, а я увидел, как Натали уносит маленький комочек.
— Тужься! — кричит врач, и малышка воет. По лицу течет пот, а руки намертво держат нас.
— Еще раз! — и вот слышен плач, — Мальчик! — Наталья уже наготове и уносит нашего сына.
— Луна, давай, ещё немного, хочу увидеть твою дочку, — старается шутить Рейчел.
— Я так устала, — шепчет Лена.
— Не время отдыхать, давай!
— Хорошо, я готова, — голос малышки звучит увереннее. Умница моя!
Ещё несколько минут, и на свет появляется наша дочь.
— Молодчина! — гордо сказала Рейчел, показывая нам малютку.
— Все живы! Дайте их мне! — Лена отпустила наши руки и теперь тянулась в сторону детей.
— Минутку, сейчас врачи их осмотрят и отдадут вам, — мягко сказала медсестра. — А отцы могут подойти к столикам и взглянуть.
— Мы ещё не закончили. Осталось совсем немного. Должен выйти послед, — напомнила Рейчел.
— Идите, я сама справлюсь, — отпустила нас Лена.
Когда я подошел к столикам, мне протянули маленький сверток.
— Первый мальчик, — заботливо сказал врач, а я смотрел в желтые глазки сына. Мой малыш, Альфа! Я чувствовал силу. Неудивительно, что Лена всеми командовала.
— Вот второй, — другой сверток, но такой же маленький, протянули Кристиану.
— Сокровище моё, сынок, — гордо сказал тот, целуя малыша в лобик.
— А вот и принцесса! — радостно сообщила Наталья, показывая малышку. Она была еще меньше братьев, но с такими же желтыми глазками. Волчата мои!
— Можно мне? — неожиданно спросил Маркус. И когда он успел переодеться?
— Можно, но аккуратно, не раздави, — усмехнулся Кристиан, однако его, похоже, не слышали.
Огромные руки Маркуса аккуратно взяли сверток, и он нежно прижал дочь к груди, со счастливой улыбкой смотря в золотистые глазки. Потом очень довольно вдохнул её запах.
— Здравствуй, моё сокровище, моя Луна, — нежно сказал он, целуя малышку в щечку.
Мы с Кристианом удивленно переглянулись. Неужели пара?
Тут комнату огласил пищащий звук. Лена! Мы бросились к малышке. Монитор показывал, что сердце остановилось. Как же так? Нет!
— Дефибриллятор! Срочно! — закричал врач. Малышке одели кислородную маску и начали делать массаж сердца. Лена лежала с улыбкой на лице и не дышала. Казалось, она просто спала, вот только на самом деле это было не так.
Всех лишних выгнали из палаты, в том числе и нас. Прижав сына к груди, я взглянул на спящую Лену и вышел. Кругом воцарилась суета. Все бегали, кричали, что-то требовали принести. Дети почувствовали неладное и тоже стали плакать. Не
