Книжные Черви 2 - Фаусто Грин
Что касалось самого Владимира и его отчаянного желания помочь Виктории, он не был до конца уверен, почему именно делает это. С одной стороны, Виктория нравилась ему. С другой, он обожал её стихи. И чем больше влюблялся в них, тем больше влюблялся и в девушку. Но, поскольку он не мог показать ей своих истинных чувств, то решил просто помогать ей.
Беседы Виктории и Владимира становились всё чаще, стихов становилось больше, и только с Викторией Ленский ощущал, будто бы его сердце вновь бьётся. Будто он настоящий и живой. Он надеялся, что чувства вот-вот вернутся к нему и он сможет написать стихотворение, он обязательно напишет, а Виктория обязательно оценит. Но каждый вечер лист перед ним оставался чистым. Ленского поглощала его пустота.
*
Однажды Виктория сама пришла к Владимиру, заставив всех соседей перешёптываться. Ленский не ожидал её визита, но быстро сориентировался: нашёл и чай, и печенье, попросив у соседки, которая лишь пошутила об этом странном свидании.
Чай пили молча, то ли вслушиваясь в шёпот соседей, то ли от неловкости. Виктория подметила груду смятой бумаги возле кровати.
– Владимир, а вы тоже пишете? – девушка улыбнулась.
– Писал. Но это так…
– А прочитайте что-нибудь из своего… – попросила Виктория.
Тогда Ленский собрался с силами и попытался вспомнить хоть что-нибудь, но с губ сорвался лишь отрывок из «Евгения Онегина».
Виктория рассмеялась.
– Что?
– Эх, Владимир Александрович, ну зачем вы так? Ну, зовут вас, как Ленского, но зачем его копировать? Он плохо кончил.
– Ну, хоть что-то вы запомнили, – парировал Ленский. – Но я не могу пока что дать вам почитать свои стихи. Чуть позже. Вы же понимаете, что вдохновение приходит не каждый день.
Девушка кивнула. Помолчала немного, потом сказала, запинаясь:
– Я принесла вам… вершину своего творчества. Это поэма. Но, боюсь, нынешняя цензура её никогда не пропустит…
Девушка протянула Владимиру тетрадь. Ленский внимательно прочитал начало первой страницы.
– Как прекрасны… эти стихи… В них столько жизни…
Он помрачнел.
– Я написала их, когда мне было плохо. Очень плохо и больно. Я написала эту поэму своей кровью. В ней столько силы… Ты же чувствуешь?.. – тихо проговорила девушка.
Неясно, что прошибло Ленского больше – сами слова или переход на «ты» от девушки, которую он, несомненно, любил. Пытался любить, насколько его искалеченная душа ему это позволяла.
Владимир тяжело дышал. Он прошёлся по комнате и сел на кровать, сжимая листы в руках. Виктория подошла к нему. Сейчас от той несуразной девушки, что он встретил в коридоре, не осталось ничего. Неужели это его похвала так на неё подействовала?
И тогда Виктория сделала то, чего Ленский точно не ожидал: она аккуратно присела к нему на колени.
– Тебе нравятся? – заглядывая Владимиру в глаза, прошептала она.
– Да.
Ленский, повинуясь порыву, поцеловал девушку.
– Спасибо тебе, что ты есть, Виктория… Спасибо, что ты пишешь.
И девушка поцеловала его в ответ.
*
Благодаря Павлу Петровичу стихи новой советской поэтессы были опубликованы в нескольких журналах, и литературный мир, к удивлению, принял девушку благосклонно. Весь следующий год она практически не появлялась в институте, «гастролируя» по стране. Её тут же приняли в комсомол, закрыв глаза на прошлые недочёты, однокурсники изменили своё мнение о ней. Виктория в несколько месяцев стала образцовой советской девушкой и даже в некотором роде знаменитостью.
Весь период её взлёта Владимир довольствовался только перепиской да редкими телеграммами. Ленский видел ряд закономерностей в том, что его породил автор, а он теперь породил другого автора. Виктория занимала все мысли Владимира. Он ждал её и точно знал, что когда закончится её поездка и она вернётся, он сделает ей предложение. В конце концов, в этом мире никто не мог написать за него его судьбу.
*
В тот день Виктория пришла вечером. Вновь без приглашения. Но сам Владимир весь этот год выращивал в своей квартире розы, чтобы, если его возлюбленная вдруг вновь явится внезапно, у него всегда были цветы.
Дверь открылась. Виктория крепко обняла Владимира. А потом он подхватил её на руки и закружил по комнате.
– Ты наконец-то вернулась, наконец-то вернулась ко мне!
– Да, Володя, я вернулась!
– Ну всё, садись, мне столько нужно рассказать тебе, столько хочу услышать. Садись, отдыхай с дороги. Чай, кофе?
– Кофе, если можно, – Виктория улыбнулась. Села за стол. – Володь, я закурю, ты не против?
Ленский вздрогнул: его любимая никогда не курила, но если она хотела, кто он такой, чтобы отказывать? Он принёс ей блюдце и спички.
– Спасибо. Ах, какие красивые розы. Я такие видела в Адлере, как же там хорошо, Володя!.. Тебе обязательно нужно туда съездить.
– Съездим, обязательно.
Виктория курила.
– Про тебя в газете писали. Про твои стихи… – неуверенно начал Ленский.
– Да, скоро на радиопередачу позовут почитать.
– Вот это да! Поздравляю!
– Без тебя, Володя, ничего этого не было бы.
Ленский сел перед Викторией на пол и посмотрел на неё влюблёнными глазами. В этот самый момент ему на долю секунды показалось, что сердце его вновь застучало.
– Да брось. Ты талантлива, и это было бы преступлением – утаивать от людей твои стихи, как ты делала много лет!
– Возможно. Но ты был и остаёшься первым, кто их прочитал. И кто дал им жизнь.
– Ошибаешься, родная. Это твои стихи дали жизнь мне.
Владимир не знал, чего он хочет сделать раньше: рассказать ей правду о себе или же сделать предложение. Он пытался прислушаться к ощущениям, выждать нужный момент.
– Девятнадцатого июня. Буду ждать тебя в Адлере. Хочу обязательно познакомить тебя с моими родными, потому что за это время ты стал для меня членом семьи.
– Конечно, обязательно познакомимся. Жаль, что я сирота… Но твоя семья станет моей семьёй и, родная, я хотел тебе сказать…
– Что не любишь общаться с родителями? Ничего страшного, я понимаю, что ты как педагог не хочешь этого в свой отпуск. Но Виктору ты обязательно понравишься. Он, кстати, как журналист слышал об этом твоём Павле Петровиче, который помог с публикацией, и его надо тоже позвать обязательно!
– Викторе?
– Подожди. Письмо. Ты получал письмо?
Ленский покачал головой. Виктория вздохнула.
– Значит, ещё получишь, но, в любом случае, я хотела лично пригласить тебя на свадьбу. Девятнадцатого июня. Я выхожу замуж за журналиста Виктора Прокопьева, он
