Поезд-фантом - Валерия Валерьевна Верлицкая
– И правда! – воскликнула мать Клары.
Писатель хотел что – то возразить, но, поймав на себе строгий взгляд жены, замолчал.
– Давайте закроем глаза, – продолжала Клара и представим, что мы уже в следующем вагоне.
– Молодец, Клара! – похвалила ее рыжеволосая Ольга и нежно погладила по голове.
– Все готовы? – спросил я.
Получив от всех утвердительный ответ, я предложил всем зажмуриться по моей команде. Я, тоже, закрыл свои глаза. Через мгновение, я открыл их и увидел, что мы стоим на том же месте, что и раньше. Мне стало досадно. Рыжеволосая Ольга открыла глаза второй, и, увидев, безрадостную картину, печально покачала головой. Потом я дотронулся до руки матери Клары, и она открыла глаза.
– Не получилось, – сказал я ей, – мне очень жаль.
– Мне тоже, – ответила она.
Тем временем, подошла очередь писателя, он долго стоял, зажмурившись. А когда же глаза его, наконец, открылись, он завопил:
– Я так и знал, что ничего не получится, все это полный вздор!
От его крика, открыла глаза и Клара. Она спокойно осмотрелась вокруг и спросила:
– Почему ты кричишь, папа?
– Прости, доченька, я немного вспылил, у тебя была прекрасная идея, но, к сожалению, из нее ничего не вышло.
– Почему не вышло, папочка? – спросила его Клара.
– Ты же видишь, что мы все в том же вагоне, – ответил он ей.
Клара снова посмотрела вокруг и сказала:
– Посмотри, папочка, – сказала она, подведя его к табличке, висевшей на двери купе, – здесь не написано, что это первый вагон, как в предыдущем вагоне.
Я посмотрел на табличку и замер, действительно, здесь не было написано, что это первый вагон. Выходит, мы находимся совсем в другом месте, значит, идея Клары оказалась верной. Писатель, тем временем, уставился на табличку. Он вглядывался в изображенные на ней буквы, и, казалось, не верил своим глазам. Он протер глаза руками, и, снова стал всматриваться в написанное.
– Все ясно, – сказала мать Клары, – мы находимся в другом вагоне.
– В таком случае, давайте снова зажмуримся, – предложил писатель, – и, снова, окажемся в следующем вагоне.
– Я не думаю, что все так просто, – возразил я.
– Если ты хочешь, то оставайся здесь, а мы не будем зря тратить времени и отправимся дальше.
– Не торопись, – прервала его жена, – лично я считаю, что Макс прав.
– Ты что с ума сошла? – прикрикнул он на нее.
– Не повышай голос при Кларе, – одернула она его, – ты уже один раз считал меня сумасшедшей, и что из этого вышло?!
Писатель снова замолчал и насупился.
– Что ты думаешь, Макс, по этому поводу? – спросила рыжеволосая Ольга.
– Пока не знаю, – ответил я, – могу сказать только одно, это вагон номер два, вы помните слова Ивана? Он говорил, что все вагоны будут появляться в строго определенном порядке, а именно друг за другом.
– Так, может быть тогда нам стоит воспользоваться советом отца Клары? – спросила она.
– Не знаю, – сказал я, – это было бы слишком просто, мне кажется, что здесь спрятан какой – то подвох.
– А чего тут не знать, – снова вмешался писатель, – все ясно, как божий день. Надо закрыть глаза и представить то, что мы хотим, разве не этому фокусу учил нас Иван?
– Вы тут не так долго, поэтому еще не знаете о других фокусах, – ответил я.
– Ты со мной? – спросил писатель жену, взяв ее за руку, – ведь этот вариант предложила твоя дочь.
Мать Клары засомневалась при этих словах. Она предложила спросить у Клары, что она думает на этот счет.
– Я не знаю, – ответила она, – тогда я была уверена, что делаю правильно, а сейчас нет.
– Что будем делать? – спросила меня мать Клары?
– У меня не было альтернативы, и я ответил ей:
– У меня нет вариантов.
– Тогда делай шаг вперед! – заключил писатель.
– Лишь бы этот шаг не оказался шагом назад, – сказал я.
В конце концов, я подчинился мнению большинства, и мы все вместе снова проделали то же самое, что делали только что, чтобы попасть в следующий вагон.
После того, как мы открыли глаза на этот раз, нашему взору предстала еще более безрадостная картина. Это, снова, оказался первый вагон, где мы увидели все те же таблички с подтверждением этого.
Рыжеволосая Ольга, видимо, предчувствуя надвигающийся скандал, попыталась заинтересовать Клару какой – то игрой и увлекла ее в купе.
– Этот Иван мошенник! – закричал писатель, едва они скрылись, – он обманул нас, сказал, что все вагоны будут следовать строго друг за другом!
– Не торопитесь вешать ярлыки, – сказал я ему, – он нас не обманывал, вагоны итак следуют друг за другом.
– Тогда, как вы объясните это? – он ткнул пальцем в висевшую на двери купе табличку с указанием того, что это первый вагон.
– Это говорит лишь о том, – сказал я, – что вагоны, также могут следовать друг за другом и в обратном порядке.
– И что нам теперь делать?! – закричал писатель.
– Во – первых, успокоиться, – опередила меня с ответом мать Клары, – а во – вторых, я бы на твоем месте, больше не стала вносить свои предложения.
Ее тон был не груб, но настолько жесток, что писатель, действительно, замолчал на какое – то время.
– Что будем делать, Макс, – обратилась ко мне мать Клары, при этом тон ее уже был совершенно другой, – стоит ли пробовать, снова, вернуться во второй вагон?
– Думаю, что да, причем, я уверен, что это у нас получится, – ответил я.
– Я тоже так думаю, – призналась мать Клары, – но, что нам делать дальше?
– А дальше, мы просто будем идти вперед.
– Просто?
– Не просто, конечно – же, я думаю, что там нас подстерегает немало странных сюрпризов, – сказал я.
– «Странных»? Это, мягко говоря, – сказала она, – я думаю, что сюрпризы эти будут самые, что ни на есть отвратительные.
– В любом случае, надо вначале перебраться во второй вагон, а там уже и решать все проблемы по мере поступления.
– Согласна, – сказала она и позвала дочь.
– Только теперь, нам следует представить, что вместе с нами во втором вагоне очутится и наш повар, – предложил я.
– Верно! – воскликнула рыжеволосая Ольга.
Ей вторили остальные дамы. Только писатель недовольно фыркнул, но подчинился мнению большинства.
Мы снова все закрыли глаза и представили, что находимся во втором вагоне.
К счастью, на этот раз осечки не произошло. Едва мы открыли глаза, как увидели рядом с собой нашего повара. Его глаза были удивленно распахнуты, он стоял с открытым ртом, и не мог вымолвить ни слова от удивления. Я похлопал его по плечу, и он, наконец, пришел в себя.
