Орден надежды - Алекс Хай
— Так… Сейчас посмотрим.
“Б… Бл…” — попытался кряхтеть он ментально?
— Вы о речевом блоке или просто материтесь?
Видимо, все же подразумевался блок. Я быстро пробил поверхностную защиту — многострадальный тайный советник дернулся, словно его долбануло током, но, встретившись со мной глазами, кивнул. Дескать, работай, парень. Сдюжим.
Отбросив ошметки защиты, поверхностных воспоминаний и прочей ненужной информации, я начал прицельно искать блок. У Ирки не было времени его прятать, значит, он будет похож на энергетическое уплотнение. Вроде нароста или узелка.
Ищи, Миха, ищи!
Я носился по разуму Корфа, судорожно осматривая все, что попадалось на глаза. И наконец нашел!
— Ох и ни хрена ж себе! — Вырвалось у меня, когда я увидел визуализацию созданного Иркой заклинания. — Это было не просто уплотнение. Это была чертова опухоль размером с половину мозга. Только спрятала она ее хитро.
Но не успела поставить защиту на свою работу.
— Сейчас тоже будет больно. Просто кошмар как больно. Она влепила этот блок вам прямо на живую. Держитесь, Макарыч.
Корф кивнул и вцепился пальцами в подлокотник и спинку дивана, готовясь принять боль.
Я старался действовать как можно аккуратнее, но в текущих условиях это было роскошью. Пистолетыч взвыл, когда я начал отрывать нарост с области разума, отвечавшей за мысли и речь. Прости, мужик, так надо.
Часть уплотнения сорвалась и отлетела прочь, и я для надежности испепелил ее боевым потоком. Ибо нефиг мусорить в голове. Осталась вторая половина — та, что блокировала контроль над телом.
В этот раз я просто зарядил в нее мощным потоком, словно вырезал лазером. Корф истошно завопил, забился подо мной, и пришлось навалиться на него всем весом, чтобы закончить начатое.
Если после такого он еще сможет ходить и разговаривать, с меня коньяк.
— Все… — я рухнул в сторону, уже на лету уничтожая последнюю часть блока. Не удержал равновесие и скатился с дивана на пол, опрокинув чашку. Еще и получил в лицо кофеем. Хорошо хоть, остывшим.
— Ми… Михаил, — хрипло позвал Пистолетыч. — Как ты?
— Я-то нормально. Вы как?
— Жить буду. Твоими стараниями, — он попытался сесть и с усилием ухватился за спинку дивана. Я заметил, что подлокотник треснул под его пальцами.
— Михаил, найди Ирину. Если ты в силах… Найти и останови ее.
Я устало привалился к креслу. Нужно было перевести дух. Пусть пользовался я не своей силой, но все равно спешка и контроль над ней здорово выматывали.
Корф снова попытался встать.
— Куда?! — рявкнул я так, что он изумленно на меня обернулся. — Сидеть! Я вас наспех латал. Не дай бог рана опять закровит.
Я ожидал, что Пистолетыч начнет возражать, но он послушно опустился обратно на окровавленный диван.
— Вам нужно в больницу. Пусть доктор посмотрит.
Корф решительно мотнул головой и закурил.
— Нельзя мне в больницу. У меня высокий чин. Если выяснится, что на меня было совершено нападение, в Главном управлении Отделения всех на уши поставят. Начнут копать где не следует, и все наши тонкие ниточки оборвутся. Ирину могут вообще под суд отдать. И, кроме того, я всерьез могу лишиться своего поста после этого инцидента, — Корф выдохнул тонкую струйку дыма и уставился на меня в упор. — Поэтому никому ни слова. Уяснил?
Дерьмовый расклад.
— Я не целитель. Да, сейчас вам полегчало, но я, все же, — неквалифицированный специалист. Поэтому давайте договоримся — я иду ловить Ирину, а вы сидите на заднице ровно.
— Вот и всплыл твой пролетарский лексикон. В вашем мире все так разговаривают?
— Почти, когда в стрессе, — огрызнулся я. — Мы договорились? Это в ваших интересах, если не хотите на операционный стол.
— Согласен! — раздраженно буркнул Корф. Явно испытывал муку от собственной беспомощности.
Я снова взглянул на его рану. После того, как я отделил поток, заживление пошло медленнее. Часок точно придется посидеть, благо у самого Пистолетыча был хороший резерв для быстрого восстановления.
— Найди Ирину и обезвредь. Любыми способами. У тебя есть разрешение на использование любого ранга силы. В случае угрозы твоей жизни со стороны Ирины… — лицо тайного советника болезненно скривилось. — Ликвидируй.
Я встретился с ним глазами. Корф смотрел на меня в упор и выдержал мой ошарашенный взгляд. Инстинктивно сглотнув слюну, я кивнул.
— Вас понял.
И вышел, не оборачиваясь.
Наверное, так и проходят боевое крещение или какие там испытания предусмотрены для сотрудников. Мне только что дали разрешение на убийство девушки, которую я поклялся защищать. Которую сам Корф должен был защищать.
Но я не хотел убивать ее, не выяснив причины.
Одно было понятно точно — кто-то снял с нее блок. А это было под силу кому-то очень хорошо подготовленному. Радамант? Он первым пришел мне в голову — ведь он уже ковырялся у Ирки в голове. Мог заметить аккуратные спайки на месте старых воспоминаний.
И в интересы Радаманта вполне могло укладываться устранение Корфа. А тут Ирка — девочка-припевочка, которой Пистолетыч доверял и от которой точно не ждал ножа в спину. Идеальная кандидатка на роль убийцы.
Я с ревом вылетел в холл особняка.
— Василий!!! Где она?
Из-за угла выглянул напуганный до чертиков лакей.
— Ннн-на верху, — заикаясь, пролепетал он. — У-убежала н-наверх…
Я рванул по лестнице, на ходу пытаясь ментально дозваться до Ирины. Может и ответит, чем черт не шутит.
“Ира! Где ты?”
Я понял, что она меня услышала. Но ничего не ответила. И все же ментальный канал установился.
Первым делом я пронесся по всему второму этажу, заглядывая в каждую дверь. Начал со спальни Ирэн — пусто. Выбил дверь в покои Матильды — тоже никого. Так я пробежался по всему этажу — Ирки нигде не было.
“Ира, я хочу помочь. Слышишь? Помочь!”
“Поздно, Миш”, — тоскливо вздохнула девушка в моей голове. — “Здесь уже никто не поможет”.
“Где ты? Позволь тебя найти!”
“Наверху”.
“Я на втором этаже. Тебя нигде нет”.
“На самом верху”.
Я остановился. Точно, была ведь маленькая лестница, которая вела в башенку во флигеле. Оттуда можно было через окно выбраться на крышу. Однажды Коля Сперанский мне ее показывал. Только Матильда запрещала вылезать.
Я ненавидел высоту и крыши. Терпеть не мог высоту. До тошноты и дрожи в коленях. Что ж, грядет еще одно испытание воли.
Бегом я долетел до флигеля и ворвался на узкую винтовую лестницу, что поднималась в башенку. В таких наверняка могли творить художники — свет со всех сторон, романтика… Только вот сейчас
