Край неба - Андрей Александрович Васильев
— Про яблоки еще в детстве слыхал, про их местонахождение — нет, — ответил я.
— Один удалец смог их для отца своего добыть, очень уж не хотел, чтобы тот за кромку отправился. Ну а когда Вий заявился к нему в дом, чтобы ворованное забрать, жена того удальца именно эти чары на яблоки и наложила. Видать, сведущая в ведовстве была. Вий добро свое найти не смог и убрался восвояси, хоть и с великой неохотой. Только яблоки что, главная обида его в другом была — он хитника наказать не смог, хоть и знал, что тот перед ним стоит. Но раз не пойман — выходит, не вор, нельзя его жизнь и душу безданно забрать. Очень эта обида его жгла, настолько, что он дождался, пока родитель удальца Правь навеки покинет, после испросил разрешения у Светлобога, сыскал душу старца в Ирие и все у нее вызнал. Поверь, он это умеет. Вертись не вертись, хитри не хитри, а когда с Вием глаза в глаза стоишь, то все ему расскажешь.
— Не сомневаюсь, — согласился с ней я, припомнив бессмертное произведение Гоголя. — Что дальше случилось?
— Вий снова наведался в дом к смельчаку, который посмел его обворовать, и в этот раз душу его себе забрал. И жены его хитроумной тоже. Ну а после велел своим подручным донести весть до веды знающих, колдунов и иных прочих о том, что зелье сие варить отныне никому не дозволено. Да и мы его в этом поддержали, кроме разве что Лёля и Лады, которым кроме их полей ромашковых, ласк да хороводов ничего не нужно было. Просто — мало ли? Если Вия удалось объегорить, так и нас, выходит, тоже людишки могут провести. Зачем такое нужно? Только, выходит, совсем выжечь память о нем не вышло. Ты же вот знаешь, что оно когда-то было.
— Интересное кино, — почесал я затылок. — Так что, дадите рецепт? Или корпоративное единство до сих пор действительно? В смысле…
— Я поняла, — краешки губ богини обозначили улыбку, — дам, почему нет? Ты, конечно, хитрец тот еще, но помочь тебе стоит. И потому, что ты у меня до того ничего не просил, хотя и имел на то право, и потому, что от мертвого тебя мне проку никакого нет.
Цинично. Но зато честно, что очень и очень хорошо. Если бы все так поступали, не закутывали свои истинные желания в пять ватных слоев, а напрямую говорили, что да как, таким, как я, жилось бы на свете куда проще.
Правда, в этом случае планета опустела бы довольно быстро, потому что если все начнут друг другу правду говорить, то человечеству кранты.
— Пойдем. — Морана встала с трона и направилась к входу в терем. — И поторопись, ведьмак, пока я не передумала.
Вика оказалась права, недостающие ингредиенты зелья можно было искать до бесконечности. Нет, я те рецепты, что ей известны, знать не знал, но уверен, что трава «нечуй-ветер» в них точно не фигурировала. Как мне пояснила Морана, росла она, представьте себе, зимой, причем исключительно на берегах рек и озер, а собирать ее следовало исключительно в Карачунову полночь, то есть на зимнее солнцестояние. Мало того — обнаружить сию траву могли только слепые от рождения люди. При несоблюдении этих условий толку от нее хрен да маленько.
Видать, сильно непростая жена была у того парня, который у Вия молодильные яблоки умыкнул. Ну, если у нее дома вот такие редкости хранились.
— Да где же я такую возьму? — окончательно очумев от услышанного, растерянно спросил у богини я. — А?
— Какой же ты, ведьмак, телепень, — вздохнула Морана. — Все тебе поднеси на блюде — и кашу, и пирог, и ложку. Добро еще, если сам есть станешь.
— Так до Карачуна еще полгода, а срок службы выходит по осени, — пояснил я. — Да и слепых у меня среди знакомых нет.
— Ладно, — ледяная ладонь богини стукнула меня по лбу, — не печалься, и здесь я тебе помогу. Но знай, с этой поры никаких долгов за мной перед тобой нет.
— Так их и раньше вроде не водилось.
— Уж, как есть уж. Но добро уже то, что хоть не гадюка, исподволь не ужалишь, — усмехнулась Морана. — Заговор запоминай как следует, слово в слово.
— Запоминаю, — кивнул я, искренне жалея о том, что нельзя сюда, в Навь, смартфон протащить. Слов в заговоре было много, все они непростые, потому обороты вроде «наузы кощие» или «коло посолонь» зафиксировать в голове, конечно, было сложно. Хорошо хоть, что за прошедшие годы я память изрядно натренировал в этой связи. Жизнь заставила.
— Тяжко тебе лиходея будет одолеть, — сообщила мне Морана, когда мы вышли из терема обратно на поляну. — Иной раз живой чернознатец враг куда менее опасный, чем мертвый.
— Да все про это говорят, — отмахнулся я. — Задолбали уже. То мне самому это неясно! Только выбора-то нет. Вернее, он простой — заднюю включить, после чего заработать славу ведьмака-клятвопреступника и из Круга вылететь как пробка или драться. Оба не ахти, но второй вариант все же получше. Тут если и сложу голову, так хоть быстро.
— Тебе надо найти такое место, где вы равны силой будете, — мерно произнесла богиня. — Иначе никак.
— Да где такое найти? — печально глянул на нее я. — На любое кладбище он даже за своей книгой не сунется, а остальные мне не подходят.
— Ой ли? — ответила мне взглядом на взгляд Морана. — Ой ли, ведьмак?
Глава 18
— Это есть, это есть. — Вика читала список ингредиентов зелья, причем в этот момент она здорово была похожа на мою первую школьную учительницу. — Ага, тоже знаю, где взять. А вот «нечуй-ветер»… Это вообще что?
— Вот, — ответил я и положил перед ней пакетик, в котором лежал небольшой пучок золотистых травинок, перевязанных красной суровой ниткой. — Редкая штука, растет в заповедных местах, собирать надо в определенное время года. Добыл с большим трудом.
Ну да, вру и не краснею. Этот самый «нечуй-ветер» я обнаружил утром на кухонном столе, причем кто его в мой дом принес, ни Родька, ни Жанна, ни даже Вавила Силыч сказать не смогли. Последний вообще по данному поводу сильно психанул, поскольку представить даже такую ситуацию не мог.
Впрочем, не это главное. Куда важнее то, что у Мораны, похоже, в нашем мире то ли захоронки какие-то
