Сергей Лукьяненко - Мелкий Дозор (сборник)
– Я… я беременна.
– Начало интригующее, – чуть улыбнулся он.
Лана вздохнула и кратко пересказала всю свою историю, начиная с того, как Макс ее бросил, и заканчивая сегодняшним днем. Вот только не стала упоминать о последней встрече с Сашей.
Скептицизм в глазах Семена сменился интересом, затем удивлением.
– Ну и ну! – воскликнул он, вскочив, когда Лана закончила. – Кстати, вы успели вовремя. Ко мне уже пожаловали гости, и сдается мне – по вашу душу. Пойдемте в зал.
Дозорный галантно согнул в локте руку, и девушка испуганно вцепилась в нее. Очень ей не понравилась фраза про «ее душу».
– Добрый вечер, – кивнул он двум гостям.
– Папа?! – воскликнула Лана.
Один из них неуверенно шагнул навстречу.
– Светка?
– Какая интересная встреча, – скрывая улыбку, сказал Семен. – Светлая Иная, дочь главы Дневного Дозора Екатеринбурга, просит защиты у московского Ночного Дозора от собственного отца!
– Светка, не бойся, мы тебе ничего плохого не сделаем! Просто, сама понимаешь, ситуация неординарная.
– Папа! Почему ты мне не сказал, кто ты? – Лана уже ничего не понимала.
– Дочка, я очень хотел, я рассчитывал, что ты пойдешь по моим стопам, но дети не всегда выбирают то, что их родители. А Свет и Тьма слишком разные, чтобы долго быть вместе.
Лана дернулась. Эту фразу она часто слышала от Нины. Совпадение? Или шеф часто повторяет ее своим подчиненным?
– Ах, то есть афера с первым выходом в Сумрак сразу после предательства – это и есть попытка настроить дитя на правильный путь? – съязвил Семен. Светланин отец сверкнул глазами, но промолчал.
– Папа… это правда? Ты… ты специально подослал мне Макса? – ахнула Лана.
– Нет, конечно! Понимаешь, Светлые и Темные давно враждуют, так что неуважаемый мною дозорный тебя сейчас настроит против родного отца, лишь бы ты была на его стороне.
– Да, но Светлые никогда не врут, – процедила она. – В отличие от Темных.
– Так-так-так, коллеги, брейк. Давайте мы оставим выяснение семейных отношений на потом, а сейчас поговорим о деле, ладно? – в разговор вступил худощавый Темный маг с коротко стриженными волосами. – Заместитель Завулона по оперативной работе. Зовите меня Юрием, – протянул он руку Светлане, но она шагнула назад и еще крепче вцепилась в Семена.
– Не пугай девочку. – Семен погрозил ему пальцем, как нашкодившему мальчишке.
– А что я могу сделать? – насупился тот. – Она ж мощный эмпат, а я концентрированное зло. Бууу! – поднял он руки, как пугают маленьких детей.
– К-кто я? – пролепетала Лана.
Юрий переглянулся с ее отцом.
– А ты думаешь, почему тебя выбрало сумеречное создание? Магической силы с гулькин нос, зато мощнейший эмпат, я таких уже несколько сотен лет не встречал. С животными, наверное, живешь душа в душу. И вообще по жизни милашка, которую все любят. Цветочек-ангелочек. Только такая, как ты, могла не просто общаться с сумеречным существом, но прочувствовать его настолько, чтобы влюбиться. Думаю, он ждал тебя очень долго.
– Зачем? – Лана переводила взгляд с Юрия на отца, с отца на Семена. Кажется, они все всё понимали, лишь она, девочка-блондинка, хлопала глазами.
– Как зачем? Ребеночка он хочет. Такого Ихтиандра: чтобы и в нашем мире, и в его чувствовал себя как дома. Чтобы имел силу Сумрака и возможности человека.
У Ланы потемнело в глазах. Показалось, что небо обрушилось на землю, придавив ее всей тяжестью звезд и планет. Отец подослал ей Темного Иного, чтобы тот влюбил в себя и бросил, – в надежде, что дочь, склонная к Свету, станет Темной. Нина была подослана отцом, чтобы шпионить. А Макс, видимо, лишился отпуска, так как провалил задание. Александр ждал подходящую самку, чтобы влюбить в себя и зачать нужного ему ребенка. Дневной и Ночной Дозоры сейчас будут торговаться из-за нее, как из-за ковра на базаре.
– Ненавижу! Ненавижу вас всех! – заорала она. Рванула по лестнице, чуть не кубарем слетела на первый этаж и, смешавшись с толпой, выскочила на улицу.
Отец дернулся было за ней, но Семен придержал его:
– Не сейчас. Вы ведь пришли ко мне с каким-то предложением. Давайте его обсудим.
Сергей Ерёмин. Внештатный сотрудник
К речке я подбирался осторожно. Не ломился сквозь ивняк, переплетенный всякой травяной дрянью, а скользил ужом к небольшому омуту. В свое время меня этому хорошо, долго и вдумчиво – до синяков по всему телу – учили в разведроте. Я знал, что делал, ведь именно там, в окруженном проклятущими зарослями омуте, сейчас должна стоять и греться у поверхности воды стая крупных голавлей. Если тихонько подкрасться, то есть шанс выловить парочку серебристых красавцев с алыми плавниками и черно-траурными хвостами.
Наконец я протиснулся к самой воде, осторожно подлез под ветки нависшей над водой ракиты, бросил взгляд на речку, и все мое радостное предвкушение от будущей рыбалки сменилось жесточайшим разочарованием – омуток был занят.
Метрах в двадцати от меня, у кромки камышей, по пояс в воде неподвижно стоял какой-то пузатый мужик лет этак пятидесяти и пристально вглядывался себе под ноги. Я не понял, что он делает – сети ставит? что-то ищет? – и решил немного понаблюдать за ним. Несколько минут мужик стоял памятником самому себе. Еще секунду назад именно так я его воспринимал, но уже в следующее мгновение он мне казался затопленным бревном, ставшим на попа на мелководье. Я толком не успел разобраться в своих ощущениях, как он слегка присел и сделал неуловимо быстрое движение руками, будто прихлопнул под водой какую-то моль. Когда дядька распрямился, то в руках у него билась удивленная до полного непонимания случившегося щука. Приличная, килограмма на два. Рыболов-оригинал повернулся ко мне и слегка подмигнул. Потом чмокнул щуку в жаберную крышку, совсем как девушку в щечку, и со словами «Ну, ты и бестолочь, милая!» отпустил рыбину. Я сидел в кустах дурак дураком, ничего не понимая в происходящем.
Мужик медленно и даже степенно повернулся ко мне всем корпусом, и я наконец-то разглядел на его лице то, что мне сразу должно было показаться необычным, – зеленые усы. Что-то явственно щелкнуло в моем мозгу, со скрипом открылась ржавая – когда только успела заржаветь? – дверца в небольшом сейфике с сокровенными знаниями, не так давно полученными в школе областного Дозора. Я неловко, не сумев с ходу поймать свою тень, взглянул на дядьку через Сумрак – передо мной стояло чудовище. Для тех, кто каждый день видит сумеречный облик Темных высоких степеней, существо, может быть, и не было таким страхолюдным, но мне, видевшему только учебные фильмы и картинки в школьной методичке, незнакомец показался ужасным и неприятным: вроде и человек, невысокий, коренастый, с большой головой, но какой-то зеленоватый, жаберно-чешуйчатый, с перепончатыми ладонями. В сером Сумраке ярко светились его изумрудные усы.
Я загляделся и не заметил, что не просто смотрю сквозь Сумрак, а вошел в него. Серый мир, как мне показалось, мерзко урча, жадно пил мой небольшой запас Силы. Я дернулся на выход, но было поздно…
* * *– Ну, парень, ты и балбес.
Похожую фразу, сказанную тем же голосом, я вроде бы только что слышал? Что со мною?
Я лежал на травке возле своей, точнее, тестевой «нивы». Одежда моя сохла на солнышке, развешанная на кусте черемухи, под которым я поставил машину. Неподалеку радостно потрескивал костерок. Над пламенем была пристроена видавшая виды черная от копоти трехлитровая кастрюля. В ней булькало и шипело, периодически выплескиваясь через край, какое-то варево. Давешний дядька вытащил из костерка головешку и сунул ее тлеющим концом в кастрюлю, помешивая содержимое. Изумительно запахло юшкой.
– Щука на ершовом отваре, – заметил мужик.
– Внештатный сотрудник Ночного Дозора области Виктор Подполковников. Прошу вас предъявить регистрацию, – непослушным языком прошептал я. В глазах плыли волны и переливались мутной радугой серые круги.
– Я и говорю – балбес, хоть и в чинах. Лежи, не дергайся, сейчас поешь, восстановишь силы. Не Силу, куда тебе, а силенки. Организм молодой, малопьющий, Светлый – оклемаешься. На, проверяй, сам-то сможешь? – Мужик придвинулся и показал мне постоянную регистрацию областного Дозора: Павел Борисович Тягач, Темный, второй уровень. Ого! Да у нас областными Дозорами маги третьей степени руководят. Еще на его груди рядом с еле видимой сейчас для меня печатью отчетливо смотрелась двухкупольная сизая наколка.
– Тутошний я, из Тишинги.
– Спасибо за спасение, Павел Борисович. Никак такого от Темного не ожидал. Я обязательно подам рапорт в свой Дозор о вашем благородном поступке. Надеюсь, мое руководство сможет вас отблагодарить… через Дневной Дозор… – Я бормотал какие-то общие слова, голова по-прежнему не работала, но я обязан был это сказать. Наверное, да нет, не «наверное», а наверняка сказать надо было по-другому: человечнее, искреннее. Я же Светлый, черти меня дери, я должен! Да, кстати, о долге.
