Агентство «Экзорцист»: ALBEDO - Михаил Ежов
Это было любопытно, однако сейчас меня больше интересовал воскресший офицер.
— Скажите, доктор, неужели вы ни разу не спросили своего подопечного, что он видел на том свете? Ведь не каждый день ваши пациенты возвращаются из небытия. Да ещё и с выражением неописуемого ужаса в глазах.
— Увы, не каждый, — искренне ответил Вернер. — Конечно, я его расспросил, как только он смог говорить. Флакс утверждает, что после смерти перенёсся в некую странную местность. Он увидел себя посреди вымощенной каменными плитами площади перед чёрной пирамидой вроде тех, что строили майя. Было холодно. Ветер пронизывал до костей. Он бродил по ней в полном одиночестве, охваченный ужасом неизвестности, пока не увидел приближающуюся колонну людей. Мужчины и женщины всех возрастов были наги и худы так, что кости проступали сквозь кожу — казалось, они не ели несколько недель. Несчастные медленно брели, опустив головы. Флакс хотел окликнуть их, но из его рта не вырвалось ни единого слова. Он был нем. И ещё он утверждал, что за всё время не сделал ни вдоха. Колонна людей прошла мимо, и ни один даже не взглянул на него. Складывалось впечатление, что они точно знают, куда движутся, поэтому Флакс последовал за ними. Тогда ему казалось, что нет ничего хуже, чем остаться в одиночестве. Но вскоре Флакс догадался, что те, с кем он отправился в путь, — мертвецы. Вернее, души умерших, направляющиеся… хм… кто знает? — Вернер усмехнулся. — Может, и в ад! Флакс, по крайней мере, решил, что попадёт именно туда.
— И его охватил ещё больший ужас? — понимающе вставил я.
— А вы как думаете?! Чувствуя себя ещё живым, он шагал позади мертвецов и не мог решиться отстать от колонны.
— Не будучи уверен, что вечно бродить по площади перед зиккуратом лучше, чем угодить к чертям на сковородку?
Вернер кивнул.
— Потом всё исчезло, и Флакс очнулся. Ожил, иначе говоря. Вот и всё, что он рассказал.
— И как вы объясняете его видения?
Я-то знал, но хотелось узнать, что думает об этом доктор. И воскресший офицер.
— Галлюцинации, — убеждённо ответил Вернер. — Каждый человек имеет какие-то представления о загробной жизни. Фантазии, сведения, почерпнутые из книг, Интернета и фильмов. Всякое, в общем. И эти картинки складываются в мираж, порождаемый в момент смерти погибающим мозгом, который, как известно, сохраняет некоторое время активность даже после того, как сердце остановилось. Вы можете сами расспросить Флакса, если хотите. Мы уже пришли, — добавил Вернер, указав на дом с плющом вдоль веранды.
Офицер жил на втором этаже и лежал в постели, обложенный подушками. Смотрел телевизор. Мне показалось, что он был включён для фона, и Флакс не замечал происходившее на экране.
Вид у него был неважный: тощий, бледный, с восковой кожей и впавшими глазницами, он больше походил на труп, но осмотревший его Вернер заявил, что пациент идёт на поправку.
— Поразительно! — пробормотал он, садясь на подоконник.
Я расположился на стуле возле кровати. В комнате пахло лекарствами и немытым телом. Так себе аромат.
— Мне поручено расследовать одно дело, — сказал я, глядя на Флакса. — Поручено лично бароном Кобемом.
— Это про наш спор? — удивился офицер. — Так ведь… обошлось.
— Вы заключали пари с Редверсом?
Глаза у Флакса широко раскрылись, взгляд стал испуганным. Теперь он напоминал раненого затравленного зверька, к которому подбирается охотник, чтобы произвести последний выстрел.
— Не отпирайтесь. Вижу, что да, — сказал я твёрдо. — Почему вы остались живы? Вы должны были умереть. Вы проиграли и должны Редверсу душу? А может, вы уже рассчитались? — последнее слово я произнёс насмешливо, почти шёпотом.
Я знал, что, по условиям спора, душа отходила банкомёту лишь после смерти, но хотел напугать офицера и заставить его во всём признаться.
Флакс затрясся, как в лихорадке.
— Нет! — выдохнул он хрипло. Губы у него дрожали, на висках выступил пот. — Я ничего ему не должен! Слышите! Ни-че-го! Выкуп! У меня был выкуп!
— Какой выкуп? — насторожился я.
— Бог мой, что вы делаете?! — всполошился Вернер, слезая с подоконника. — Вы его убьёте!
— Его не убила пуля! — огрызнулся я. — Куда уж мне?! Говорите, что за выкуп такой?! — гаркнул я, в упор глядя на Флакса.
Как говорил мой отец, лорд Блаунт, джентльмен не бывает груб. Но если он всё-таки, груб, значит, так и задумано.
Офицер крепко зажмурился и сжал зубы.
— Про какой выкуп вы сказали? — настаивал я, но офицер только мотал головой и глаз не открывал.
Так продолжалось минут пять, потом мне надоело, и я встал. Вот упрямец! Менталя бы сюда, допросить этого болвана, да где ж его взять? Каждый на вес золота. Да и мало их.
— Как хотите! — сказал я раненому с досадой. — Но лучше бы вам рассказать всё сейчас, не дожидаясь, пока правда выплывет наружу. А она выплывет, вот увидите!
Я постоял ещё немного, ожидая, не передумает ли офицер, но тот молчал. Губы его дрожали, кадык судорожно ходил вверх-вниз. По бледному лицу стекал пот.
— Идёмте, доктор! — бросил я Вернеру и вышел из комнаты. — Да не переживайте вы! Ничего с вашим феноменом не случится!
Глава 61
Вернер догнал меня на улице — он всё же остался ненадолго, чтобы убедиться, что жизни раненого не угрожает опасность.
Стоя возле «Порша», я вспоминал Бурмана. Во время нашего спора кто-то спрашивал о выкупе. Похоже, это было частью пари, которые заключал Редверс. Тем условием, которого я пока не знал.
— Флакс ещё очень слаб, — сказал Вернер, подходя. — Думаю, он бредил.
— Вовсе нет. Он проговорился.
— Да о чём?! О каком-то выкупе?! Нет карточных игр, где требуется что-то выкупать. По крайней мере, мне о них не известно, и здесь в такие не играют.
— Знаю, доктор. Но не думаю, что речь шла о карточной игре.
— Тогда о чём?
— О другой. Где рискуют большим, чем деньги.
Доктор непонимающе нахмурился.
— Вы про Американскую рулетку? Но там тоже нет никакого выкупа.
Я взглянул на небо. Погода быстро портилась с самого утра: с востока надвигались тучи, и воздух становился холоднее. Тянуло ветром, обещавшим к вечеру стать довольно сильным.
Вернер тоже неприязненно поглядел на небо и зябко
