Игра в любовь - Татьяна Юрьевна Серганова
– Кэрри…
Я бросилась к Стэну, упала перед ним на колени, заглядывая в глаза, которые вновь стали знакомого бирюзового цвета.
– Ты как? – касаясь его почерневшего лица, спросила я.
– У тебя получилось… ты смогла, – улыбнулся он, привлекая меня к себе и целуя. – Я вновь чувствую силу.
Эпилог
Три года спустя
– Вдохните глубже и не дышите.
Профессор из столицы уже больше часа осматривал Стэна. Сначала проверка на специальных аппаратах, которые изучали магические всплески, затем на аппаратах для человеческого тела. Теперь же обычная проверка «дышите – не дышите».
Я стояла в стороне, прислонилась плечом к стене и молча наблюдала за происходящим. Волнения и страха давно уже не было. Надежда и вера в чудо – вот что сейчас поселились в моем сердце.
– Когда была последняя вспышка и выброс? – деловито уточнил профессор, продолжая ощупывать Стэна.
– Полтора года назад, – отозвался он.
– Один год, шесть месяцев и двадцать три дня, – на автомате добавила я.
Да, считала. Считала и гордилась тем, что у нас получилось справиться с силой.
– Хорошо, – закивал профессор седой головой. – Сильный был выброс.
– Нет. Всего пару искр и небольшие языки пламени на пальцах.
– Само прошло или потребовались препараты?
– Само, – кивнул Стэн, настороженно наблюдая за пожилым мужчиной, который то бросался к столу, делая заметки, то вновь возвращался к нему, прощупывая и изучая.
– Хорошо, – вновь отозвался он и впервые за час взглянул на меня. – Как часто вы проводите чистку каналов?
– Как и сказал доктор, раз в неделю.
– А в последний раз когда был сеанс?
– Пять дней назад.
– Хм…
Что это «хм» означает, мы так и не поняли. Переглянулись и вновь взглянули на профессора, который уселся за свой стол и принялся что-то писать в карточке.
– И что вы скажете? – не выдержал Стэн.
Прошло уже минут пять, а пожилой мужчина так ничего нам и не сказал, лишь писал, таинственно хмыкал и вновь писал.
– Секундочку.
Мы снова переглянулись, пытаясь понять, что же такого он увидел.
– Знаете, ваш случай один самых редких, – отложив ручку, произнес мужчина.
– И что это значит? – не выдержал Стэн.
А профессор вновь взглянул на меня.
– График ваших сеансов можно сократить.
– Хорошо, – кивнула я. – Какой промежуток ставить? Два раза в месяц? Или… – я сама боялась поверить в то, что говорила, слишком невероятной была эта мысль, – раз в месяц?
– Думаю, раз в полгода будет достаточно.
Я едва не упала от неожиданности. Судорожно схватилась за стенку, вытаращив глаза.
– Раз в шесть месяцев? – прохрипела едва слышно. – Но… разве так можно?
– Это неопасно? – нахмурившись, спросил Стэн. – Слишком большой срок между чистками. Я могу не справиться.
– Понимаю ваше недоверие. Вы тринадцать лет живете с этим недугом, но у вас получилось победить его.
– Это невозможно, – возразил Стэн, пока я молча приходила в себя, пытаясь осознать сказанное.
– Возможно. Ваши магические потоки чисты.
– И что? Они и должны быть чистыми.
– Вы меня не поняли, господин Бесфорт. У магов, потерявших контроль над даром, неважно, наследственность это или приобретенный дефект, навсегда меняются линии потоков. Они становятся искривленными, неровными… неправильными. Ваши же потоки выглядят, как у совершенно здорового мага.
В кабинете наступила тишина.
– Что вы хотите этим сказать? – осторожно спросила я.
– Что господин Бесфорт совершенно здоров.
– Это невозможно, – тут же возразил Стэн.
– Ваш недуг наследственный, поэтому среди таких больных процент полностью исцеленных намного больше, чем у приобретенных. Пятнадцать против восьми.
– Вы хотите сказать… – прошептала я, все еще отказываясь верить.
– Что уже и сказал. Господин Бесфорт, вы совершенно здоровы. Для успокоения своих страхов вы еще можете проводить сеансы, но не чаще одного раза в полгода. Ну а через год жду вас на повторной консультации, – широко улыбаясь, произнес профессор. – И примите мои искренние поздравления. У вас получилось!
– Спасибо, – несколько растерянно отозвался Стэн, поднимаясь.
Мы вышли из кабинета, не произнося ни слова. Так же молча спустились вниз с помощью лифта.
Не знаю, как Бесфорт, а мне хотелось кричать. Громко, во весь голос! С надрывом! Совершенно никого не стесняясь!
Мы победили! Мы смогли!
И я бы, может, так и сделала, но… мне вдруг стало страшно. За эти три года мы чего только не пережили. Было и сложно, и трудно, и иногда хотелось бросить все. Но мы так привыкли к этой жизни, что теперь… что теперь делать, когда угрозы нет? Когда можно жить обычной жизнью. И не бояться, что сила вновь взбунтуется.
И эта непонятная ситуация сейчас висела над нами. Знаю, нельзя так говорить, но мы словно потеряли себя.
Лишь у самого выхода Стэн вдруг схватил меня в охапку, поднял и закружил, громко смеясь.
– Здоров! – прокричал он, привлекая к нам еще больше внимания. – Я здоров!
– Ты что творишь? – рассмеялась я в ответ, чувствуя, как тревоги и страхи, которые я сама себе придумала, отступают, теряясь в его счастливой улыбке и блеске в глазах. – Стэн! Отпусти!
– Не отпущу! Кэрри! У тебя получилось!
– У нас получилось, – поправила его, еще больше смущаясь от посторонних взглядов.
На нас смотрели все. Особенно пристально охранники, которым такое нарушение порядка явно пришлось не по душе.
– Стэн, отпусти же меня.
На этот раз Бесфорт подчинился и действительно отпустил. Но лишь для того, чтобы поцеловать страстно и пылко. Да так, что у меня закружилась голова и подкосились ноги.
Ох, три года прошло! Три года. А я все реагировала на него как девчонка, вспыхивала огнем от прикосновений, таяла в его руках и сходила с ума.
– Ненормальный, – прошептала я, с трудом восстановив дыхание. – Что же ты творишь?
Но Стэн вновь решил меня удивить.
Он вдруг отступил, встал на одно колено, достав из кармана пиджака черный бархатный футляр, на котором красиво лежало золотое колечко с огромным желтым бриллиантом.
– Кэролайн Грей, ты выйдешь за… меня?
– Да!!!
Я забыла о том, что мы находимся в холле весьма уважаемого медицинского центра, который сегодня почтил своим присутствием столичный доктор. Что здесь куча народу и на нас все смотрят. Я забыла обо всем!
Кажется, я даже не дала возможности Стэну договорить, выкрикнув свой ответ.
Неважно. Все неважно. Я ведь думала, что этот день никогда не наступит. Бесфорт до такой степени зациклился на своей идее, что нельзя мне ломать жизнь, что наотрез отказывался узаконивать наши отношения. Мы вообще как-то эту тему обходили стороной. Я
