Проклятье, с*ка! Книга 4 - Антонио Морале
— Какая информация им нужна?
— Я слышал, как госпожа Оота говорила — ты сильный ментальщик. Сначала она хотела взять тебя в семью, но ты отказал ей. Как понимаешь, глава одного из сильнейших родов Японии не привыкла к отказам, обиделась, разгневалась и решила заставить тебя силой. Тут тоже вышла промашка. Я не знаю, что за информация им нужна, мне не докладывают. Всё что знаю — ни убедить, ни сломать тебя они не смогли, и просто решили заполучить от тебя детей.
— Наоми решила забеременеть от меня? Почему таким способом?
— Другие они не воспринимают. — хмыкнул парень. — Всё должно быть естественно! — повторил он чьи-то слова. — Но мне кажется, это просто повод потрахаться на стороне.
— И как долго это длится? Сколько я здесь? Неделю? Месяц?
Наверное, в моём голосе прорезалось что-то такое, не сулящее ничего хорошего — японец взбледнул и отвёл глаза в сторону.
— Не молчи, сука! Сколько? Только не говори, десятилетие…
— Нет! — он помотал головой. — Полтора года. Может, чуть больше.
В груди сжался тугой комок гнева и на миг замерло сердце, словно я упускаю что-то важное… Словно я должен быть сейчас совсем в другом месте, и это непоправимо хреново… Да что не так? Сука! Куда я опаздываю? Время… Временной поток… Временной конфликт… Временная петля… Что-то крутилась на задворках сознания, но вспомнить я это не мог…
— Как меня зовут по-настоящему?
— Макс Юсупов.
— Юсупов? Не Климов? — переспросил я.
— Да вроде нет… Точно Юсупов. Ты что-то вспомнил? — с интересом поинтересовался японец, забыв на секунду о том, что я вытворял с его подружкой.
— Да.
— Что?
— Не знаю… Память возвращается кусками и пропадает… Только что я что-то помнил, и тут же это воспоминание исчезает. Сука!
— Конец дня. — кивнул он сам себе. — Я так и думал. Чем сильнее ты напрягаешься, тем сильнее работают артефакты контроля.
— Какие-то образы. Строгая суровая японка на заднем сидении авто, я напротив неё. Это Оота?
— Возможно. Или Императрица. Как ты это делаешь всё время? — восхитился молодой японец. — Как вспоминаешь? Я слышал — что они с тобой только не делали. Даже убивали и препарировали пару раз.
— Убивали? Но я жив.
— Жив. В этом и смысл. Тебя так-то опасно убивать. Ты же возрождается и высасывает жизненные силы из людей — это выглядит страшно. Я один раз наблюдал. Жуть! Да и не только из людей. Деревья, металл, стекло, пластик — всё стареет, тлеет и рассыпается трухой, словно под действием времени…
Воспоминания накрыли меня с головой… Как в моё тело ставили артефакты, как меня мучали, как убивали несколько раз, и как я сам убивал себя, но на утро просыпался в своей постели целый и невредимый. Значит, записки не врали, и я не псих. Только толку от этого не было — смерть не панацея, она почему-то не помогала восстановить память.
— Почему ты рассказал мне об этом? Не боишься, что я использую это? Как-то выберусь.
— Да уж лучше бы выбрался. — горько усмехнулся японец. — Но завтра ты даже не вспомнишь о нашем разговоре. И завтра к тебе снова придёт Наоми. Будет ходить до тех пор, пока не залетит, а может и ещё чуточку дольше. Сука! Шлюха! — зло сплюнул он себе под ноги.
— Я могу всё записать, оставить себе подсказку, указания. — я достал свою тетрадку и постучал по ней пальцем.
— Неа. Не можешь. — помотал он головой.
— Почему? — холодок пробежал по спине, а какое-то непонятное чувство тревоги било набатом в моей голове.
— Без пяти минут двенадцать. — японец взглянул на часы и пожал плечами. — Ты уже ничего не успеешь. Вот и ещё один секрет, о котором ты завтра не вспомнишь скорее всего — память обнуляется ровно в полночь. Все артефакты в твоём теле заработают в полную силу, и ты уже ничего не вспомнишь. Госпожа Оота знает своё дело. А если и успеешь что-то там черкануть лишнего, придут парни из группы зачистки и подчистят твои записи — ты тут на особом контроле.
— Ты тянул время? — разочарованно хмыкнул я.
— Ты сам его тянул. Да и какая разница? Что бы ты сделал? Оставил себе послание в тайнике? А толку? Наверное, оставлял уже, и не раз.
Он щелбаном запустил окурок в сторону — тот пролетел по высокой дуге, врезался в кирпичную стену с противоположной стороны, выстрелил россыпью искр, на секунду озарив темноту переулка, и потух, упав в лужу.
— Не скажу, что рад был познакомится с тобой, Макс Юсупов, но… Да пошёл ты! Ещё увидимся. — парнишка поморщился, отлип от стены и двинул по темной мощёной дороге, слегка пошатываясь от стены к стене, периодически спотыкаясь и не оборачиваясь…
— А толку… — повторил я слова японца, тяжело вздохнул и затравлено оглянулся по сторонам. Сраный день сурка какой-то, только я в нем сраный статист, который ничего не помнит. Сраный NPC*!
Я достал из кармана записку, написанную самому себе и свёрнутую в несколько раз в небольшой прямоугольник, развернул, перечитал ещё раз, порвал на мелкие кусочки и бросил под ноги. В этом нет смысла. Даже если я себя убью — мне это не поможет. Убивал и не раз… Интересно — я бессмертный? Может и не бессмертный, но точно очень живучий. А что если… Если артефакты нельзя извлечь, их можно уничтожить. Что сильнее, моё тело или какие-то побрякушки в нём?
Пять минут… Успею или нет? Если нет, всё придётся начинать с самого начала… Сука! Долбанный день сурка длинною в полтора года! Я развернулся и рванул по переулку, мимоходом глянув на часы — три минуты до полуночи. Должен успеть…
(*NPC — игровой термин, обозначающий неигрового персонаж. Второстепенный персонаж в играх, противоположность главного героя или живого игрока, выполняет развлекательную функцию для игроков, создаёт антураж и оживляет локацию, обладает заскриптованным поведением, выполняет одни и те же действия из раза в раз…)
