Аудиториум. Часть 1 - Алекс Хай
— Великий князь Александр Константинович. Он не только менталист, но и Романов. И он умеет считывать следы воздействия, помнишь? Он ведь смог определить, что Радамант принадлежит к императорской фамилии. Может и сейчас получится. Если бы могли показать ему Матильду…
Я аж поперхнулся.
— Ир, как ты себе это представляешь? Двое вчерашних школяров заваливаются во дворец к Великому князю и просят проверить, сама ли поплыла мозгами наша баронесса или ей помогли?
— А что? — с вызовом ответила девушка. — Других вариантов это выяснить у нас нет. К тому же Александр Константинович дружен с дядей Вальтером. Я попрошу его устроить нам встречу. Вряд ли он откажет — тетя ему очень дорога.
Этого сценария я и опасался. Но не знал, как осторожнее намекнуть Ирэн, что Корф тоже мог быть заинтересован в случившемся, не вызвав на себя гнев девушки. Она безоглядно ему доверяла, а вот верить мне причин у нее было куда меньше. Может, конечно, и я перегибал с подозрительностью, но ведь Пистолетыч и правда проходил по первичным параметрам: менталист высокого ранга, опекун Ирэн, вхож в дом, мог иметь какие-то свои умыслы…
Но пытаться убедить в этом Ирку, да еще и сейчас, когда она и так была на взводе, казалось мне самоубийством. Только отношения испорчу, а сейчас мне нужен был союзник. Поэтому сперва лучше добыть хоть какие-нибудь аргументы в пользу этой версии.
— Не думал, что скажу это, но пока лучше повременить с этим шагом. Не стоит дергать ни Корфа, ни Александра Константиновича, пока Матильда не очнулась, — осторожно посоветовал я.
Ирэн мотнула головой.
— Нет, я точно хочу знать. Если кто-то посмел навредить моей тете, я его… Я…
— Спокойнее. Нужно как следует обдумать, кто и зачем мог это сделать. Матильда не кажется мне человеком, у которого много врагов.
— У нас их и нет, — Ирэн снова поддала газу, и мы въехали во двор к гаражам. — Странно, что я сама раньше не додумалась. Просто все казалось так естественно… Когда-то давно лекари нас предупреждали, что последствия травмы могут аукнуться с годами. А ведь я должна была предположить, что могло быть и внешнее вмешательство. Ну я и дура!
Я выбрался из Македонского, подхватил корзину и подал руку Ирке.
— Пока помалкивай о догадках, хорошо? Я не знаю, кому можно доверять.
— Думаю, это дело рук Радаманта. Он уже играл с моей головой. Мог залезть и к тетушке.
— И зачем ему это?
— А зачем он меня заколдовал? — прошипела девушка. — Поиздеваться. Показать власть и ненависть к дворянскому сословию. Заставить нас страдать!
— Не знаю… Не вяжется это у меня как-то… Все равно пока лучше не болтай.
Она не ответила — лишь бросила на меня злобный взгляд. Я понимал, что эта ярость не была направлена лично на меня. Ирка всегда бесилась, когда чувствовала себя дурой. Злилась она сейчас только на себя. Одна беда общения с менталистами — если уж они позволяли себе проявлять чувства в полную силу, то фонило от них нещадно.
Я открыл входную дверь и пропустил девушку внутрь. На шум сбежались слуги, помогли нам раздеться и забрали корзинку.
— Тетушка еще не очнулась? — спросила Ирэн у Василия, выглянувшего в холл.
— Ее благородие изволит бодрствовать. Как раз иду распорядиться насчет травяного чая для Матильды Карловны.
— Она меня примет?
— Думаю, вас, Ирина Алексеевна, ее благородие примет в любое время, — позволил себе улыбку вечно невозмутимый лакей.
Ирэн обернулась ко мне.
— Схожу проведаю. Если будут новости, дам знать.
Я кивнул, переобулся в домашние туфли и направился прямиком в свою комнату, попросив слуг принести мне чаю прямо в покои. Ирка наверняка задержится у тетушки, а мне требовалось постоять под горячим душем, еще раз все обдумать и прикинуть, что делать дальше.
Вернувшись к себе, я спрятал коробочку с кольцом в вещах в шкафу, сорвал одежду и забрался в ванну. Сколько проплескался, не знаю, но напарил так, что все окна в комнате запотели.
Когда я вышел, на столике меня уже дожидался чайник с чаем, и я развалился в кресле, размышляя о возможной роли Радаманта в недуге Матильды.
Нет, все же не сходилось. Матильды не было в его списке, он не мог претендовать на ее блага, да и Ирка вряд ли была ему нужна. Единственная причина, которую я смог придумать — что таким образом Радамант мог попытаться отвлечь Корфа от погони за террористами. Но наверняка были и другие, более эффективные варианты. Впрочем, Матильда казалась личным интересом Пистолетыча, и Радамант мог попробовать ударить в больное место.
От раздумий меня отвлекли крики, доносившиеся из хозяйского крыла. Залпом допив чай, я поставил чашку на столик и прислушался.
Не просто разговор на повышенных тонах, а самый настоящий ор двух голосов. Низкий, хрипловатый — явно Матильда. И высокий, пронзительный — Ирэн.
Видимо, она все рассказала тетушке… Ох ты ж черт.
Я быстро сменил халат на домашний костюм и выбрался в коридор, стараясь двигаться незаметно и бесшумно. Пробрался через ход для слуг и быстро оказался возле покоев баронессы. К этому моменту орать они перестали, но все равно разговор был очень эмоциональным. Затем послышался звон стекла, короткий вскрик, и все быстро стихло.
“У вас там все в порядке?” — я дотянулся до Ирэн ментально. — “Все живы?”
“Не сейчас, Миш. Не отвлекай”.
Я потоптался немного под дверями покоев баронессы, но решил не вмешиваться. Хотел отпустить вожжи и предоставить Ирке договариваться — и глупо было рассчитывать на иную реакцию. Поэтому я просто убрался восвояси, предоставив дамам возможность от души выяснить отношения.
Только лишь бы Матильда после таких новостей опять не слегла. На ее месте я бы выпил ведро валерьянки.
Через полчаса в моей голове раздался усталый голос Ирэн.
“Не спишь?”
“Какое там”.
“Зайти можно?”
“Конечно”.
Ирина тут же постучала в мою дверь. Я открыл и пропустил девушку внутрь.
— Выглядишь неважно.
— Спасибо за комплимент, — огрызнулась она и рухнула в кресло у окна.
— Как прошло?
— Угадай.
— Матильда в ярости, ни за что не готова жертвовать вашими благами и независимостью ради своего спасения и лучше поедет в ту элитную психушку в Старой Руссе, чем породнится с нами.
Ирэн мрачно усмехнулась.
— Примерно так, да. И еще она выгнала меня из покоев и запретила появляться, пока не выкину из головы твое предложение. И сказала, что если к ней сунешься ты, она тебя и вовсе прибьет.
Я опустился на кровать.
— Как она себя чувствует?
— Слабенькая… Но решительная. Руки дрожать начали.
