Шкатулка царицы Клеопатры - Галина Сергеевна Горшкова
— Нормы приличия, дорогуша, предполагают, что если к тебе обращается взрослый человек, ответственный за твоё благополучие, то ты будешь слушать его, а не концерт Рахманинова в записи.
Полина грубо огрызнулась:
— Что, совсем, что ли? Это не Рахманинов, это Чайковский!
Сергей присел с противоположной стороны стола и вежливо поинтересовался:
— Чаю будешь?
— Нет! Воспитывать меня собираетесь? Жизни учить?
Он подтвердил:
— Да. Я не научу, кто научит? Отец, по-видимому, не успел. А матери пока некогда. Она и не заметила, как быстро ты повзрослела. Куклы отошли в прошлый век, а на первое место вышли кавалеры и поцелуи, верно?
— Донесёте маме? Или будете втирать мне сейчас, какой ужасный поступок я совершила, целуясь на дискотеке? Давайте, расскажите, как это плохо!
— Нет. Не расскажу. Если бы поцелуи были плохим делом, люди не целовались бы столь часто и с таким удовольствием. Но я хотел тебе кое-что объяснить… — Сергей поставил кружку с горячим чаем на стол между собой и девушкой.
Полина усмехнулась:
— Я знаю, как опыляются растения и откуда берутся дети. Я на биофак буду поступать. Так что не трудитесь в объяснениях.
— Да, Паша меня предупредил, что ты умная.
— Вот предатель!
— Не сердись на него. У тебя, в сущности, очень хороший брат. И подержи, пожалуйста, мой чай.
Сергей вдруг неожиданно взял свою кружку с горячим чаем и резко протянул её девушке в руки, сам при этом держа кружку за единственную ручку. Полина машинально взяла раскаленную кружку и практически тут же, с недовольным возгласом: «Ай, горячо!», поставила её обратно на стол. Воспитатель удовлетворённо улыбнулся и поднялся на ноги.
— Пока не обожжёшься, слово «Горячо!» ни о чём не говорит. Я не собираюсь жаловаться твоей маме и, уж тем более, не в моих силах помешать тебе взрослеть, Полина. Просто с позиций взрослого, опытного и мудрого человека я хочу тебя предупредить. Славка и его компания, включая твоего друга детства Вадима, это то самое «горячо», которого я тебе не желаю. Слишком больно и долго иногда залечиваются некоторые ожоги. Ты же биологом хочешь стать, я так понимаю? Так что подумай над моими словами.
Сергей направился к дверям. Полина застыла в изумлении.
— Да, а собственно, зачем я тебя позвал? — развернулся он вновь к девушке. — Во-первых, у тебя начала пищать батарея в телефоне — подзарядки просит. Так что забирай телефон обратно. А во-вторых, мы с твоим братом планируем на этой неделе сходить в поход. Так, ненадолго. Погуляем по лесу, наберёмся новых впечатлений. Принимаем в команду всех желающих.
— В поход? — девушка удивилась ещё больше. Сколько она не выбиралась в походы? Целую вечность, не иначе. — А… А откуда Вы знаете, что Славка и его друзья — это «горячо»? — решила она всё же сперва разобраться с предыдущей проблемой. — Вы разве с ними знакомы?
Сергей отрицательно покачал головой.
— Первый раз увидел Вячеслава в пятницу вечером. Но у меня глаз-алмаз. И я умею разбираться в людях. Уверен, Поля, будь сейчас жив твой отец, он сказал бы тебе то же самое: эта компания тебя недостойна.
Полина тяжело вздохнула. Её внутреннее «Я» шептало ей приблизительно о том же.
— А как научиться разбираться в людях? Как узнать, что этот человек тебе подходит, а от того лучше держаться подальше?
Воспитатель неопределённо повёл плечами:
— Что-то можно прочесть по глазам. Что-то — разгадать по другим признакам. Если человек дарит тебе свой поцелуй — он тебя уважает. А если он, как этот Славка на дискотеке, грубо тебя хватает в потёмках и, пока ты не успела опомниться, крадёт твой поцелуй, ни о каком уважении здесь не может быть и речи. Такой человек будет и дальше тебя обкрадывать… Тебе самой-то понравилось с ним целоваться? — Сергей испытующе посмотрел на девушку.
Полина опустила взгляд.
— Нет, не понравилось. Но… я испугалась в тот момент. Не знаю, как мне надо было вести себя в этой ситуации?
— Обороняться, как если бы ты отбивалась от реального грабителя. Я покажу тебе на тренировке несколько приёмов самообороны. А вообще, в любой ситуации главное — не терять головы…
***
Тимур собрался навестить Аурелию. Ради такого случая он выпросил у хозяйки своего жилья пышный букет садовых ромашек и теперь был озадачен тем приёмом, который ему оказала женщина при встрече. Никакого намёка, что ей скучно или одиноко, никакой теплоты в голосе. Застёгнутый на все пуговицы длинный сарафан. Ледяной пронзительный взгляд и ничего не значащие фразы.
— Мм-м… Э-э… А я вот тут проходил мимо, — спотыкаясь на простых словах, пролепетал Тимур.
Никогда его не обдавало огнём и одновременно сковывающим каждую клетку тела холодом. Никогда он так не нервничал, разговаривая с женщиной! Спина мгновенно взмокла, а язык стал ватным, словно чужим.
— То есть, мимо я проходил много раз: в лес по грибы и просто так, — искренне понадеялся он, что его волнение хоть как-то смягчит суровый взгляд незнакомки. — И я не мог не зайти. Вы столь прекрасны, что, конечно же, скромный букет цветов не может выразить всю глубину моего восхищения Вами. Тогда я набрался смелости, чтобы зайти… чтобы сказать… Ну, подарить Вам цветы…
Аурелия прищурилась, глядя на протянутый ей букет ромашек, и с ироничной ухмылкой произнесла:
— Я не принимаю цветов с гнилостным запахом.
— А… Какой же здесь гнилостный запах? Эти цветы ничем не пахнут! Это садовые ромашки. Их все выращивают.
Тимур демонстративно близко поднёс букет к своему лицу и вдруг с ужасом ощутил, как от цветов разит чем-то тошнотворным. Целый список оправданий разом застрял в горле.
«Вот невезение! Не мог других цветов попросить? А ведь ничем не пахли, когда их рвал! Зараза такая! Давай, выкручивайся теперь! Или от ворот — поворот! И никакого продвижения в делах!».
— Да, пожалуй, Вы правы. Цветы — вещь специфическая, они не всем нравятся, — Тимур спрятал букет за спину. — Я же чисто познакомиться зашёл. Живём с Вами на одной улице, а как звать друг друга не знаем. Я — Тимур. Имя не редкое, но новые знакомые меня легко запоминают. А Вас как зовут?
Женщина вновь прищурилась.
— Я запомню Ваше
