Кай - Алекс Анжело
«Хоть какая-то живность попадается в этом пугающем лесу».
Вдруг ворон вернулся. Возможно, это была уже и не та птица, но на своих черных крыльях она сделала круг над головой Герды, а после облетела три могучих ели с пушистыми ветками, за которыми начинались заросли голой осины.
Герда побежала вслед за вороном прежде, чем сумела полностью осознать свою догадку.
Птица звала ее за собой! В любом другом месте ей бы в голову и мысли подобной не пришло. Вороны не наделены разумом, а она пока еще не лишилась своего. Но все же Малервег внушал трепет. Он обладал особой аурой, его всегда окутывала таинственная атмосфера. Войдешь в него – и поверишь не только в духов, но и в разумных птиц. За последний год Герда не единожды столкнулась с необъяснимым, и этого было более чем достаточно, чтобы начать верить во многое.
Она выбежала из тени деревьев, следуя за мелькавшей впереди темной точкой – она то появлялась среди еловых ветвей, то вновь исчезала, сокрытая ими и снегопадом. Герда все бежала, а алые ленты, до сих пор зажатые в ее руке, трепал ветер. Она так увлеклась, что не заметила, когда лес, все это время поднимавшийся в гору, резко ушел вниз, спускаясь в лощину. Не найдя опоры, ее нога ухнула в пустоту, а сама Герда упала, покатившись на дно оврага. Девичий крик, словно остро наточенный нож, разрезал тягучую тишину леса. Герда инстинктивно прикрыла лицо руками, чтобы мелкие ветви кустарников не оцарапали кожу.
Когда падение прекратилось, она почувствовала, как ноет ее тело, избитое о сырую землю и торчащие корни деревьев, растущих на склоне лощины, – снега в этом месте почти не было, лишь легкая изморозь расползлась по темной почве. В овраге оказалось значительно теплее, будто на улице стоял не разгар зимы, а середина осени.
Герда оглянулась, громко дыша. Она узнала это место, расслышала даже шум ручья, протекающего неподалеку, а после приметила и заросли бузины, растущей на его берегах. Куцые ветви покрывали остатки черных мелких, словно бусины, ягод.
Громко сглотнув и отряхивая себя от жухлой листвы, Герда встала на ноги. Она старалась не думать о вечере у Хэстеинов и том, как будет объяснять грязь на своем пальто. Теперь и алые ленты в руке Герды смотрелись жалко. Они истрепались и порвались. Трин ее точно убьет.
Она двинулась вперед, осторожно осматривая деревца.
Герда вздрогнула, когда над головой раздался крик ворона. Сердце учащенно забилось, а взор метнулся к небу.
– У тебя не получилось, – раздался скрипучий голос. Перед деревьями бузины, там, где секунду назад была лишь пустота, стояла Матерь Бузина.
– Я… я собиралась…
– Но юноша остриг волосы? – Неведомо откуда, но старуха все знала.
Герда кивнула, чувствуя, как рыдания вновь начинают рваться наружу. Она потратила собственную жизнь на этот гребень. Но все было впустую…
Старуха проковыляла к ней. Подняв сухую руку и несколько секунд полюбовавшись длинными рыжими волосами Герды, она положила ладонь на ее спину. Герда ощутила, как острые ногти вспарывают ткань пальто и больно колют кожу. Она вздрогнула от этого прикосновения, но заставила себя остаться на месте.
– Ничего не поделаешь, раз так вышло, – проговорила Матерь Бузина, сочувствия в ее голосе не было и капли. – Но договор заключен, и ты обязана заплатить.
Зубы Матери Бузины щелкнули возле лица Герды.
– О чем вы? – Она попятилась, ее лицо исказил ужас. Рука старухи соскользнула с ее спины.
– Плата, девочка.
– Но вы говорили… – Герда посмотрела на гребень в своих руках.
– Гребень с силой Осколка в сердце Кая. Он плата. Но раз ее нет… Твои плоть и кости будут питать корни моих кустов. – Она улыбнулась, обнажая ряд острых зубов.
Ноги Герды ослабли, она упала на колени.
– Но… Но…
– За все надо платить. И за исполнение желаний тоже.
Герда бросилась прочь, споткнулась и вновь рухнула, а потом поползла прямо по припорошенной снегом земле. Прочь, вернуться в метель! Она чувствовала, что это единственное ее спасение. Но в следующую секунду поняла, что не может даже встать, – оголившиеся корни деревьев опутали ее лодыжки. А вместе с корнями из вспоротой земли выскочили и чужие кости, белевшие на черноземе вместе с крупицами снега.
Пронзительный крик разнесся в тишине деревьев. А глаза Матери Бузины оставались так же черны и бездушны. Она наблюдала за попытками Герды вырваться, но сама даже не шелохнулась – корни деревьев сделали все за нее.
24
Когда Кай покинул дом Герды, снег засыпал все в округе. Не только вершины гор скрылись за его пеленой, но даже крыши домов, стоявших ниже и выше по склону. Стремительно холодало.
Кай запрокинул голову, позволяя морозу колоть его лицо. Метка на груди пульсировала.
Птичий крик сотряс сонную тишину. Кай поднял взгляд – белый кречет сидел на крыше дома и смотрел прямо на него. Они глядели друг на друга несколько секунд, но этого оказалось достаточно. Кай обратил взгляд к лесу и пошел к казавшемуся теперь бесконечным озеру, а после сорвался на бег.
Но повстречал там лишь жителей, спешивших на праздничный ужин в замке. Герды среди них не было.
Кай застыл, жадно ловя ртом воздух. Лед на озере светился, и этот свет был виден даже сквозь снег, но никто из людей его не замечал. Кай увидел Йона, который застыл на кромке озера, не решаясь ступить на его поверхность. Шапка слетела с его головы, а рыжие, слегка укороченные накануне кудри, цвет которых он унаследовал от отца, трепал ветер.
Неподалеку его сестра уговаривала их деда идти в замок, но тот противился.
– Никуда не пойду… Слабый лед. Домой, – упорно повторял господин Йенсенн.
– Лед давно встал. Ну, дедушка, пойдем. Я же не смогу туда отправиться. Йон, ну скажи ему что-нибудь! – Трин волновалась. Она кидала взгляды на замок – огни его окон прорывались сквозь снежную завесу.
А Йон словно окаменел. Стоял, недвижимый, как статуя.
– Йон. – Кай позвал его, пробираясь по снегу к другу.
Лицо Трин просветлело – наверное, она надеялась, что появление еще одного человека сможет образумить остальных.
Кай схватил Йона за предплечье, и только тогда тот оторвал взгляд от озера.
– Ты не видел Герду?
– Герду… – Его взгляд был рассеянным. – Нет, не… Подожди,
