Книжные Черви 2 - Фаусто Грин
Незнакомец оказался вполне приятным в общении. Шутил, рассказывал истории, интересовался ею. А главное – интересовался её творчеством. Виолетта с горечью вспомнила Онегина, который за время их отношений ни разу не прочитал того, что она писала и просила его почитать. Зато хвалил, как хорошо поёт Мэл.
Всю следующую неделю незнакомец скрашивал девушке домашний арест. Виолетта могла часами переписываться с ним и начала ловить себя на мысли, что ей становится грустно, когда его долго нет в сети. Но каждый раз он появлялся вновь, извинялся, рассказывал, что был очень занят, и обязательно спрашивал, как она поживает или как прошел её день.
Когда дело дошло до предложения встретиться, Виолетта поняла, что любопытство в ней победит чувство здравого смысла и она устроит побег, чтобы познакомиться с человеком, который наконец-то интересовался ей и тем, что было для неё важно.
***
Онегин, Чацкий и Муму проснулись среди ночи все одновременно и не сговариваясь собрались в гостиной Марго.
– Почувствовали тоже вы это? – спросила Муму.
Онегин и Чацкий кивнули. У обоих была сильная головная боль и ощущение, что из них выкачивают всю силу.
– Я написал ребятам, – сказал Саша. – Пока ответа нет.
Вдруг Онегин посмотрел в окно.
– Я один это вижу?
Чацкий взял Муму на руки и тоже подошёл к окну. У ночного неба, казалось, было тёмно-зеленое свечение.
– Это только мы видим, или это все видят? – ошарашенно повторил Женя.
Чацкий опустил Муму на пол и принялся гуглить в телефоне. Почти сразу он повернул экран к друзьям: в соцсетях уже начали появляться первые видео с «внезапным северным сиянием» над Москвой.
– Что думаете? – спросил Саша.
– По части нашей это, – отозвалась Муму.
– Ты можешь определить источник? – обратился к ней Женя.
– Карту, – гавкнула Муму, и Онегин помчался включать ноутбук.
Муму долго разглядывала карту города и наконец ткнула носом в монитор.
– Здесь. Парк. Тропарёво.
– Поехали, – кивнул Онегин и пошёл доставать из рюкзака револьверы и кобуру.
– Ну, поехали, – пожал плечами Чацкий.
***
Через полчаса троица уже стояла у входа в Тропарёвский лесопарк. Здесь зелёное свечение неба было видно особенно отчётливо, а ощущение усталости навалилось на друзей со всей тяжестью. Они шли по парку, погружённому в тишину апрельской ночи. Чем дальше они углублялись в лес, тем сильнее становилось охватившее их гнетущее чувство. Муму шла и считала, сколько раз она услышала треск в зарослях. Этот треск сразу показался ей необычным, и она была настороже.
Вдруг собачка замерла. Онегин положил руку на кобуру. Чацкий всмотрелся в темноту. И в этот самый момент чёрная косматая тень выпрыгнула из кустов прямо на троицу.
Онегин молниеносно откатился в сторону, выхватил револьвер и сделал несколько выстрелов прямо твари в голову. Та рассыпалась в пыль.
Муму увидела, как из берёзовой рощи к ним приближались ещё несколько рогатых существ.
– Да ну нахрен! – крикнул Чацкий. – Стоять!
Твари замерли.
Онегин вскочил на ноги и сделал ещё несколько выстрелов. Но как только он потянулся перезарядить револьвер, что-то обвило его за щиколотку и потащило в лес. Чем-то оказался длинный язык-кнут. На помощь к Онегину бросилась Муму и вцепилась в язык зубами.
Раздался пронзительный визг.
– Ну, видимо, теперь можно и не скрываться, – прошипела Панночка и вышла на озарённую лунным светом поляну. За ней медленно двигались её черти-прислужники.
Чацкий сглотнул. Он помнил недавнее столкновение с Оксаной в поезде, помнил, каких сил им стоило одолеть её, и понимал, что сейчас они в худшем положении. Муму тоже это понимала.
Панночка уже чувствовала себя победителем. Её колдовство заманило Книжных Червей в ловушку, откуда она не собиралась выпускать их живыми. А сейчас всё складывалось как нельзя лучше, потому что перед ней были те, кто не мог толком противостоять её магии. Панночка вскинула руку, чтобы отдать команду своим слугам…
Выстрел.
Ещё один.
Панночка закричала и упала на спину, хватаясь руками за лицо. Всё произошло так быстро, что никто толком не успел понять, что случилось. Онегин не стал дожидаться команд, заклинаний или удобного момента. Он просто начал палить по монстрам с двух револьверов. Монстры принялись рассыпаться на части.
– Ты! – взвыла Панночка. Удивителен был сам факт того, что после двух выстрелов в голову она всё ещё была жива.
Но Онегин не стал слушать. Не стал церемониться. Он просто понял, как сильно устал и как сильно он зол. Он шагнул к Панночке.
Выстрел.
Пуля вошла прямо в сердце Панночки. Онегин ещё раз выстрелил в сердце. И ещё раз в голову.
Когда к нему подбежали ошарашенные Чацкий и Муму, он тяжело дышал. Саша покосился на тело Панночки, ожидая того, что она пошевелится.
Но от неё раздался только тихий хрип.
– Кто-нибудь захватил рубин? Может быть, развеем её? – предложил Малыш.
– Нет, – мотнула головой Муму. Она была не против идеи развеять Оксану, но камней у них при себе не было.
– Тогда свяжем её, заберём с собой и развеем там, – решил Онегин и целеустремленно двинулся к телу.
Но в этот момент его отбросило назад. Из земли появился огромный корень, который рос, стеной отделяя Книжных Червей от Панночки.
– Госпо… дин… ты пришёл… помочь… мне… – прошептала Оксана. Она не могла видеть Вия, но чувствовала его силу, чувствовала запах мокрой листвы и земли, исходивший от него.
Чацкий и Муму отскочили к Онегину. Женя торопливо перезаряжал револьвер. Пуль оставалось немного, и он надеялся, что они не закончатся раньше, чем противники.
– Опять он, – прошипел Женя. – Мы же его…
– Убили? – закончил фразу пустой голос.
Онегин поднял глаза: на корне сидела чёрная тень в цилиндре.
– Ты! – гавкнула Муму, приседая на задние лапы.
– Тихо-тихо, блоховоз, – улыбнулся Чёрный Человек, и его улыбка была самым ярким белым пятном в этой кромешной ночи.
Корень ушёл под землю, а Чёрный Человек спрыгнул с него и, подойдя к Панночке, тяжело вздохнул:
– Оксана, я не помню, чтобы давал тебе такой приказ.
Панночка пыталась собраться с силами, чтобы что-то ответить, но не могла.
– Ты решила в самоволку отомстить за Аню?
– Да-а-а-а… – прохрипела Панночка.
– Хорошая девочка, – хмыкнул Чёрный Человек. А затем наступил ногой Оксане на лицо. Ты закричала так, что Чацкий чуть не кинулся ей на помощь.
– Оксаночка, солнышко, твоя самодеятельность мне здесь не нужна.
– Про…
– Что-то? – переспросил Чёрный Человек. – Ты извиниться хочешь?
– Пр… прости… те… – хрипела Оксана.
А затем Чёрный Человек коснулся рукой головы Панночки. Она, пошатываясь, встала, раскинула руки, словно хотела обнять кого-то, и направилась в сторону леса, оставляя за собой кровавый след.
…Оксане казалось,
