Лондон в огне - Юрий Павлович Валин
Мальчишка пытался вскочить, но Лоуд держало его за ворот пальто, а клинок широкого, видавшего виды ножа подпер тощее горло.
— Вы не посмеете… — всхрипнул мальчишка и Катрин ударила его в живот.
— Извини, парень, здесь взрослая жизнь.
Лоуд без своих обычных шуточек поволокло жертву в спальню. Придется напачкать под конец. Юнец пытался упираться, но куда там против опытного Оно.
— Минутку, нельзя ли решить иным способом? — едва слышно спросила Фло.
Катрин поморщилась:
— Боюсь, что нет. Мне очень жаль.
— Мне тоже, — признало Оно. — Жили-жили, и на тебе — явился. Раз Лонгфелло знаешь, так мог бы и того — поумнее быть. Ну, поползли, паренек.
Обреченный визитер сминал коленями ковер, упирался и пытался вырваться, но надо отдать ему должное, вопить не пытался.
— Он джентльмен, — сказала Флоранс, бестрепетно следя за безнадежной борьбой. — Здесь и сейчас возможно иное решение. Прошу вас еще раз оценить ситуацию. И человека. Он может дать слово, что будет молчать.
— Ну, уж не знаю, — проворчало Лоуд, открывая задом дверь в спальню. — Может и джентльмен, но весу в этих костях как у какого фермера. Не будет он молчать. Хотя, между прочим, мне тут пачкать тоже не хочется. Анди меня потом сто лет проклинать будет. А от такого поминания, говорят, икота бывает. Мне тут в пабе рассказывали.
— Эй, длинноногий, готов молчать? — Катрин без всякого восторга глянула в отчаянное лицо мальчишки.
— Никогда! — выдавил тот. — Мой долг как человека и джентльмена… Вы преступники!
— Откуда такая уверенность? — сдержано поинтересовалась Флоранс. — Есть жертвы, свидетели, приговор?
— Нет, но эту даму ищут, — мальчишка указал в сторону Катрин. — Судя по всему, она совершила крайне серьезное преступление. Кроме того, загадка Гринфилдского пустыря…
— Тыкать в дам пальцами — неучтиво. Надеюсь, вы меня простите, если я в столь же откровенном духе заявлю, что нам глубоко наплевать на всякие там загадки пустырей, — резко сказала Флоранс.
— Простите, я далек от мысли проявлять невежливость, — мальчишка с трудом стоял на коленях — Лоуд заставляла его клониться назад, теряя равновесие.
— Речь идет о вашей жизни. Мне не хотелось бы наблюдать как вы умираете. Черт возьми, и это всё из-за крайне нелепого стечения обстоятельств, — бархатный тон Фло убеждал, пожалуй, куда сильнее чем сами слова. — Мы можем прийти к компромиссу?
— К какому? — визитер заворожено смотрел исключительно на Фло.
— Мы вас отпускаем. Под честное слово. Два часа вы анализируете случившееся здесь, приходите в себя, приводите в порядок свой костюм, после чего идете в полицию и рассказываете о случившимся. За это время мы покидаем этот дом, а невиновные хозяева, мебель и ковры не пострадают. Вы тоже сохраните свое горло в целости. Поверьте, мои друзья способны на многое, но крайне далеки от желания наносить вред невинным горожанам, полицейским чинам и прочим честным британцам.
— Даете слово? Я готов поверить леди, — выдохнул мальчишка.
— Несомненно. Слово против слова. Кузен, будь добр отпустить юного джентльмена, — попросила Флоранс.
— Вот нету во мне особой уверенности, — проворчал Л-Бёртон, поднимая юнца на ноги.
— Ну, уж раз такие повадки в вашем Лондоне, можем и попробовать. Но ты, парень, лучше мне в Квебеке не попадайся, — Оно заботливо отряхнуло плечи амнистированного. — Вали отсюда, сопляк. И благодари добрую даму.
— Весьма признателен, — мальчишка сдержанно склонился перед Флоранс и, потирая горло, двинулся к двери. Остановился, вынул карманные часы: — Сейчас без десяти три. Ровно в пять я войду в дверь полиции.
— Весьма похвальная пунктуальность, — улыбнулась Флоранс. — Будьте осмотрительны, мой друг.
Юнец еще раз склонил голову, на этот раз обращаясь к молчащей паре злодеев и нарочито неспешно спустился к входной двери.
— А я бы со всех лап драпанул, — признались из спальни — подпольный артиллерист уже выкатился из-под своего подкроватного убежища.
— Все и драпанем, — буркнула Катрин. — Оно, будь любезно, глянь как сопляк выйдет, и не вздумали ли метнуться наши хозяева за полицией. А то у них сознание малость помрачилось. Дурацкая история. Ладно, экстренно собираемся.
Остатки пожитков мигом закидали в мягкую сумку…
— Э, забаловались мы с джентльменством, — хрюкнуло Оно, наблюдавшее за обстановкой из окна, выходящего на Гринфилд-стрит…
Глава двенадцатая,
Бурая Бесс и архиепископ Кентерберийский готовятся к переговорам,
а некий достойный джентльмен теряет свою трубку
…В спину. Сейчас… вот сейчас. Вильям старался не сутулиться — необходимо сохранить остатки достоинства. Сыщик полагал, что ему выстрелят в спину чем-то бесшумным, вроде отравленного дротика из сарбакана или новейшего компактного пневма — столь опытные преступники наверняка разнообразно вооружены. Будет больно или сразу наступит онемение?
…Мысли метались в голове Холмса подобно стае обезумевших кроликов, лестница оказалась бесконечной, а юноша все передвигал и передвигал деревеневшие ноги. Тело не спешило рухнуть и покатиться по ступенькам…
…Прихожая… Значит, не сарбакан. Разумно — громоздкое пальто, которое он так и не удосужился снять, способно послужить недурным доспехом против легкой стрелки. Нож? Или удавка? Хозяин, которого здесь все так многозначительно именуют «сквайром», сейчас шагнет сзади…
…К двери… Не выдержав, Вильям сделал чудовищно широкий шаг и схватился за бронзовую ручку, холодную и манящую. Ключ торчал в замке, задрожавшие пальцы сыщика повернули его кольцо… Холмс вздрогнул — с кухни донесся дребезжащий звук — похоже, разъяренная служанка уронила что-то из посуды. Ужасная особа эта девица с античной кличкой. Воистину злодейское гнездо… Боже, неужели и Она, с ее удивительными карими глазами и чудесным французским акцентом, тоже… Обманчивая внешность — всегда, всегда догадывался о несравненной и порочной прелести искушенных аристократок!
…Еще поворот ключа, массивная дверь распахнулась, и Холмс, не веря себе, шагнул в уличный шум Гринфилд-стрит…
Невозможно! В чем же ловушка⁈ Они не могли его отпустить. «Слово джентльмена»⁈' — толкуйте об этом выжившим из ума старикам. Здесь Лондон девятнадцатого века — эпоха прогресса, беспредельного цинизма и величайших преступлений. Неужели, Вильям Холмс стал всего лишь пешкой в чьей-то сложнейшей интриге? Нет, достаточно вспомнить ЕЁ глаза — Она сочла его отнюдь не ничтожным. Но отпустить, несомненно, не могли. Он должен, он обязан лежать бездыханным в той скромной спальне с зеленоватыми обоями. Он там и лежит — со вскрытым от
