Путешествие в страну снега и медведей - Lett Lex
— Ну что?
— Я позвонил в гостиницу, попросил навестить Персиваля. Какой-то шутник запер его снаружи в номере и наложил заглушающие чары, — пожал плечами Паша. — Мы связались, он сказал, что скоро будет. Я посоветовал ему поторопиться, а то он так палочку пропустит.
— А скоро будет презентация?
— Да вот с минуты на минуту, но Калинцев все переносит, — нахмурился юноша. — Они с помощником все никак не договорятся.
— А ты общался с его помощником раньше?
— Да как-то не приходилось. Он тихий еще такой, ходит не слышно, почти не разговаривает. Принес документы — отдал, пришел через день — забрал. Хотя может руководителю такой и нужен, — хмыкнул Паша и тряхнул головой. — Я даже имени его не помню, если честно. То ли Григорий, то ли Георгий.
— Вот как… — поцокала языком Дарья и вынула из кармана гребень, подаренный дядей. Возможно, сейчас ей как никогда была нужна способность Паши вникать в суть всех сплетен Канцелярии. — Видел такие раньше?
— Я конечно не специалист по чарам, — молодой человек аккуратно провел кончиком пальцев по гребню и улыбнулся. — Но мне кажется, это новые чары, которые разработали наши. Еще не прошли полевые испытания, так что в реестре их еще нет, но голову уже не отрывают. Доступ к ним был только у самых высокопоставленных лиц.
Дарья кивнула и улыбнулась собственным мыслям.
— Ты какая-то сама не своя, — обеспокоенно проговорил Паша.
— Душно тут, — виновато улыбнулась девушка.
— Я принесу тебе воды, — пылко заявил Паша и тут же сорвался с места. Дарья посмотрела ему вслед и, дождавшись, когда светлые вихры скроются в толпе, заколола волосы зачарованным гребнем.
Мир вокруг подернулся легкой дымкой, точно чары набросили на нее покров из невесомой кисеи. Звуки тут же стали гулкими, словно она слушала их под водой. Люди задвигались отрывисто, смазанно. Дарья чувствовала, как работают чары, отводя от нее взгляды сразу десятков глаз, пока девушка пересекала зал, прислушиваясь к каждому разговору. Вот в углу счастливые обладательницы колец на пальцах со снисхождением обсуждали княгиню Аргутинскую, вот, Алексей Юрьевич пытался отшутиться от молодой секретарши. Вот Сергей Юрьевич приказывал сыну найти Дашу и сказать, что через полчаса они отправляются домой. Брат пронесся мимо, даже не заметив присутствия Дарьи. Он не услышал, как она окликнула его. Зато Дарья почувствовала на себе чужой взгляд.
Она обернулась. В растекшейся по залу дымке выделялась одна-единственная фигура. Это был юноша, помощник Калинцева. Наконец она смогла рассмотреть его: узкие плечи, длинные светлые волосы, тонкий нос, тяжелые брови, холодные глаза хищника. Верхняя губа поползла вверх, обнажая острые зубы. Юноша улыбнулся ей с выражением, очень похожим на дружелюбие, но стальные глаза резали ее взглядом, пробираясь под кожу, до самых нервов, заставляя застыть и не двигаться, несмотря на нестерпимое желание закричать. Перед ней был Геллерт Грин-де-Вальд.
16. Волки в овечьих шкурах (и наоборот)
Если бы можно было провалиться под землю, то Дарья так бы и сделала. Геллерт Грин-де-Вальд буквально пригвоздил ее к месту своим хищным взглядом. Секунду спустя он очаровательно улыбнулся и двинулся прямиком к ней. Дарья невольно попятилась. Она бросила взгляд в сторону своей семьи, но Грин-де-Вальд предупреждающе помотал головой и щелкнул пальцами. Несколько бокалов, стоявших на подносе домовика поблизости лопнули, осколки брызнули на пол. Никого не задело, но предупреждение было понятно с первого раза. Дарья замерла и с огромным усилием вернула себе самообладание. Юноша приблизился и галантно поклонился княжне, та ответила кивком.
— Княжна, несказанно рад возможности наконец познакомиться с Вами лично, — заговорил Грин-де-Вальд на хорошем русском, небольшой акцент все же пробивался. Девушка вспомнила все инструкции по поведению для заложников.
— Мистер Грин-де-Вальд, наслышана о Вас, сэр.
— О, прошу, называйте меня Геллерт, — улыбнулся он. Дарья поджала губы, имитируя улыбку. — Должен сказать, я Ваш преданный поклонник. Ваша работа вызывает у меня восхищение, особенно «Фемида». У Вас природный талант, мистеру Калинцеву повезло иметь в своем распоряжении такого талантливого сотрудника.
— Благодарю, сэр… Геллерт.
— Вот так гораздо лучше. Наслаждаетесь балом?
— Вроде того, — пожала плечами Дарья. Дурное предчувствие ворочалось в груди, его сопровождала нарастающая тошнота. Все инстинкты вопили, что нужно звать на помощь, бежать, но Грин-де-Вальд был спокоен и невозмутим, и это парализовало. Дарья словно оказалась оплетена паутиной, стягивавшейся все сильнее.
— Это просто замечательно, а то, признаться честно, я уже заскучал. Не откажете мне в одном танце?
Княжна кивнула. Грин-де-Вальд просиял, как будто от ее ответа зависела вся его будущая жизнь, и протянул девушке руку. Дарья позволила взять себя за талию, вторую ладонь положила на худое плечо волшебника. От одного прикосновения тревога усилилась. Дарья пыталась отвести взгляд, но чувствовала, как Грин-де-Вальд пристально и бесстыдно рассматривает ее лицо, пока ведет их сквозь зал, лавируя между танцующими.
— Должен сказать, я несказанно рад, что Ваша помолвка расстроилась, — вдруг сказал он. Дарья удивленно взглянула на юношу. Ей всегда казалось, что люди вроде него наибольшую часть времени будут говорить о себе и собственном величии. Грин-де-Вальд уловил ее удивленный взгляд и с довольной улыбкой продолжил свою мысль. — Если бы меня хоть сколько-то интересовали женщины, я бы тут же сделал Вам предложение, не сомневайтесь.
— А Вы…
— Содомит. Педераст. Почитатель мужчин. Называйте, как Вам угодно, — ослепительно улыбнулся он, крепче прижимая ее к себе, словно сомневаясь в истинности своих слов.
— Понятно, — еще раз изобразила дружелюбие княжна.
— Но это не отбивает у меня в целом интереса к женщинам и не лишает меня способности ценить их. А Вы достойны всякого восхищения. Калинцев, как ни страшился Вас, говорил, что у Вас на все есть свое мнение. Хоть его это и не возбуждало, я считаю это исключительным достоинством.
— Я так понимаю, Вы достаточно много времени провели подле господина Калинцева.
— О, достаточно. Но срок наших договоренностей подходит к концу, я жду лишь свою плату. А
