Святоша. Путь экзорциста - Маркус Кас
— А когда спасать то нужно? Можно не завтра, завтра занятия начинаются... — расстроился Карл.
От таких умников лорды сами разбегутся, а владыка махнет рукой и выберет другой мир захватывать. Список дел на день: сделать домашку, спасти мир. Вздохнул я уже не так тяжело и принялся рассказывать.
У самого в душе, по ходу рассказа, зарождались сомнения. Может не всё так и плохо? С чего мне верить демону вообще? Если высшие способны морочить голову, то лорды вполне могут и целое представление устроить. Впечатлило, ну так на то и расчет был.
Пусть Ростовский и подтвердил мне, что показанные печати действительно делают то, что сказал Воронецкий. Но если князь тьмы мог управлять видениями? Об этих разновидностях исчадий бездны ведь вообще никто не знает.
Первое же предложение, самое разумное, было пойти к настоятелю, а то и сразу к великому магистру. Правда с последним тоже мутная ситуация, что он там с экзорцистами делает... Подозрение в том, что глава церкви как-то связан с количеством одержимых в столице лишь усиливалось. Плюс высокая смертность изгоняющих, плюс непонятная клятва.
А вдруг он и сам? Тьфу, так реально параноиком последним станешь.
Мог я, конечно, проверить одержимое высшее начальство или нет. Но если да, то что? Завалимся внеурочно чтобы просто поглядеть на главного святошу империи? Поглазеем, откланяемся и свалим? Точно прямиком в карцер угодим.
Сомнения возникли и у друзей. После крайней степени охреневания, тоста за «шоб все тварюги сдохли» и закуски, они пришли примерно к тому же выводу. А было ли тело и мертв ли владыка? Никто себе не представлял, как удержать такую силу, но вдруг.
Что-то назойливо свербило в голове, не давая сосредоточиться на обдумывании вариантов. Что-то я упускал из виду. Пока я старался поймать неуловимую мысль, команда успела переругаться по поводу методов борьбы со злом, помириться и ещё выпить.
Чупаня, избегая попадаться на глаза, накрыл стол неизменными газетками и незамысловатой снедью. Я рассеянно глядел на пожелтевшую бумагу, скользя по заголовкам многолетней давности.
Сгорела спичечная фабрика барона Афанасьева. Возгорание произошло в цеху тестирования. Современный представитель рода был на приеме, одержимый.
В цветочных оранжереях графа Солнцева выведен новый вид ночной фиалки. Столица не спит, а шастает глазеть на редкий цветок. Аналогично, был, состоял, привлекался.
Граф Сергеев получил императорский грант на изучение влияния длительного пребывания под землей на одаренность. Его сиятельство намеревался доказать, что в катакомбах магический генофонд усиливается. Потомок тоже из одержимых гостей.
Так, это что вообще за пресса такая? Я бесцеремонно выдернул газетку из под бутылки, на что та возмущенно звякнула, а адепты зароптали.
Название «Вестник» мне ни о чем не говорило. Я ожидал, что это будет «Вестник бездны» или «Известия из ада». Уж больно много совпадений. Помимо светских новостей тут были некрологи и бытовые объявления. Остальные листы, лежащие в качестве скатерти, датировались другими датами.
Изучал выцветший текст я теперь тщательно, чуть не уткнувшись в него носом. На бумаге уже расплывалось мокрое круглое пятно, но глаз зацепился за знакомую фамилию. Краткий некролог о скоропостижной кончине некоего княжича Алексея Меньшикова. Несчастный случай на производстве экзорцистов.
Так, а княжна говорила, что в их роду не было экзов со времен битвы богов...
Я подскочил так резко, что задел стол и достижение демонического самогоноварения накренилось и собралось рухнуть на пол. Но под писк из угла бутыли испарились, чтобы сразу появиться вновь уже на ровной поверхности.
— Ты чего? — хором спросили друзья.
— Кажется я знаю где... Нет, не где, а что... Нет, похоже, где...
Язык заплетался из-за того, что не поспевал за мыслями. Договорить не получилось. Сверху донеслось громкое «а-а-а-а» и содрогнулось. Голос был мужской и не принадлежал ни Ларсу, ни монаху. Оставался Матвей.
Мы рванули наверх дружно, не сговариваясь. Ясное дело, что после новостей все были на взводе и ожидали вторжения владыки и конец света в любой миг.
Ввалились гурьбой в спальню княжны и сразу заполнили толпой всё свободное пространство. Мотя пришел в себя и судорожно пил из оставленного Глебом флакона, который придерживала Яна.
В дверях замаячил Ларс, а за ним лохматые головы ребятни. Одного Еврипия не разбудили, ну хоть кто-то последнюю ночь перед апокалипсисом выспится, сволочь.
— Что... — прохрипел парень, допив. — Что происходит? Вы кто? Я где?
Ну зашибись, этот некромант, то есть культист, ему память отбил. А вроде наоборот должен был разговорить. Ну всё через жопу работает, магия или нет.
Глаза у Матвея вращались в ужасе от непонимания. Я сообразил, что нас тут многовато и вытолкал всех, кроме княжны, за дверь. Открыл окно, впуская свежий холодный воздух, и присел на краешек кровати.
— Как тебя зовут, помнишь? — осторожно спросил я.
— Эээ... Ммм...
— Илья, нужно позвонить брату Глебу, — мне на плечо легла рука Яны. — Он просил. Ты иди, вызови его, а я тут посижу.
Ругнувшись про себя, я послушался. Команда уже вернулась на кухню и возобновила ночную трапезу. Я написал сообщение наставнику, получил в ответ «еду» и озвучил наконец свою догадку и заодно вопрос инквизитору:
— Похоже я могу вытащить из своей памяти, где спрятали владыку. Сань, это возможно? Наложить печать на самого себя и просмотреть свои воспоминания?
Меньшиковы, всё сводилось к ним. То видение от Яны, настойчивое желание заполучить отпрыска рода у Воронецкого, когда он ещё был человеком. Добила меня газетка, сопоставив в голове эти кусочки.
— Эээ... Ммм... — повторил слова Моти княжич. — Ну в принципе, возможно. Я, правда, о таком не слышал...
Да ладно, никто не хотел восстановить в памяти подвиги бурной ночи? Хотя да, нахрен такое надо. Что забыто, там и должно оставаться. Потом флэшбеки сами догонят, в самый неудобный момент.
— Может лучше я посмотрю? — предложил Ростовский.
— Не надо, — мгновенно ответил я. — Я сам.
Мало ли он что ещё там увидит. Вроде тайн особо и не осталось между нами, да и клятва была принесена, но лучше перестраховаться. Претила мне идея копаться в моей башке чужими руками.
Княжич ничуть не обиделся, пожал плечами и уставился с любопытством. К наблюдению присоединились и остальные. Всем стал интересен такой эксперимент, не на них же он проводится.
Первым осенило, как ни странно, Карла. Глаза расширились, рот удивленно распахнулся. Следом за ним ошалели
