Нина Еперина - Голос крови
Когда миска опустела, Таня поставила ее на ящик и пошла обратно к топчану. С топчана ждать было надежнее, подальше от двери, которая одна могла нести угрозу, потому что больше ни дверей, ни окон не было, кроме квадратного, под потолком. А она ждала именно угрозу. Иначе, зачем нужно было привозить ее в непонятную комнату и держать здесь запертой непонятно сколько времени.
Вдруг Таня сообразила про часы! Нужно было на них просто нажать и рассказать Вадиму, что с ней. Но как? В этом чулане стояла гробовая тишина, и любой звук будет слышен тому, кто ее здесь держит. А если эта комната прослушивается и даже просматривается? Что же делать? Мысль мелькнула мгновенно! Петь!
Таня стала тихонько напевать какую-то песенку, потом громче, громче, потом поняла, что в этом помещении очень громкое эхо! Вот! Опять пришла в гости Эврика! Родилась мысль: где она может петь при нормальных условиях в таком гулком и пустом помещении? А нигде! Это и должен будет понять Вадим и насторожиться!
Она нажала на крышку часов и запела! Запела громко, как только могла русскую народную песню про «летят утки…, и два гуся». Сидела на топчане, качала ногами и пела…, и вспоминала, как она пела на крутом обрыве в своем сне, где разноцветное море было ярким фоном ее песни. Это ее вдохновило! Таня запела совсем громко. Когда «Гуси» закончились из-за нехватки слов, тогда она запела про Стеньку Разина, который бросает княжну в глубокие воды Волги матушки реки. Песня была длинная, Таня пела и удивлялась, откуда она знает все слова? Отпев всего Разина, Таня перешла к Байкалу, по которому скитался бродяга, потом пела про утес, где Степан, опять же, Разин, предавался мечтам и жалобам на жизнь. И эти слова она тоже знала!
«Крепка же в нас память Рода и русских народных песен! Ничего себе! Я, оказывается, великий знаток фольклора!» – подумалось вскользь.
Это Таню так развеселило, что она стала петь с издевкой над кем-то, державшим ее в этой странной комнате. Она пела дальше и думала:
«Они меня не убьют и вообще ничего со мной не сделают, потому, что я им явно нужна. Если бы хотели просто убрать, уже убрали бы, а не кормили жаркое явно из ресторана, а не из студенческой трехкопеечной столовки. Значит, я им точно нужна! А зачем? Вот вопрос! Зачем? Наверное, из-за крови. Это ясно, как пень! Ну и что? Мой метод расписан во всех научных журналах, и даже мои новые разработки освещены прессой после симпозиума в Париже и в Будапеште. Тогда зачем я здесь? – и тут эта тетка Эврика опять толкнула ее локтем в бок!
– Понятно! – родилось у нее в голове! – Это из-за Эрлиана! Точно! Но кто мог о нем знать, чтобы кому-то рассказать, вот в чем вопрос? Думай, голова! Ты у меня не кочан капусты и не приспособление для шляпы! Думай! Давай считать. Кто знает про Ангела? Во-первых, я! Потом по списку копий моей рукописи. Андрей, папа, Вадим, Генрих Степанович, Света, какая-то Светина тетка, Юра, тетя Маша, Екатерина Ивановна, и кто еще? Андрей один экземпляр передал Генриху. Кто-то в министерстве у Вадима, сто процентов, и это надо учесть. Но все же, кто? Давай вначале с ближним кругом разберемся. Все остальные, кроме Светы, в курсе, что рукописей было восемь. Света думает, что только одна. И так думает только Света. Почему она так настаивала на том, что нужно непременно все расписать и спрятать у какой-то именно ее знакомой? Вопрос! Так! Начнем от печки! Почему только на имя Света у тебя что-то дергается внутри? Почему? И почему моему Ангелу не нравится Света? Я идиотка! Спроси у Ангела»!
«Ангел мой Эрлиан! – стала говорить она в уме. – Приди ко мне. Ответь только на один вопрос. Почему я здесь, кто в этом заинтересован, и кто помог этим злодеям меня сюда упрятать?»
– Я здесь. Я с тобой. Ты же умная девочка. Ты правильно все высчитала. Это организовали черные сущности с помощью твоей подруги Светы. Она специально приставлена к тебе, чтобы получить прямой доступ к нашему общению и твоим знаниям. История с ее, якобы дочерью, надумана. Это не ее дочь, потому что Света приехала сюда из другого города.
«А Черногория? А родственники? Они тоже предатели? И кто такая тетка, у которой я спрятала мои рукописи? – хотела крикнуть громко Таня. – Почему ты не предупредил?»
– Я не имею никакого права предупреждать тебя о твоих неверных шагах или неприятностях. Но Света приставлена к тебе специально. И ее родственники, они не ее родственники. Они самые обыкновенные, нормальные люди. Им просто оплатили отдых в Черногории. Больше я тебе ничего сказать не могу.
Таня перестала петь и задумалась.
«Вот тебе и пожалуйста! А я так радовалась подруге, которую мне прислал…, а вот, оказывается, и не Бог, а Дьявол!!!»
Это был жесткий и хлесткий удар! И даже не под дых, а именно хлесткая пощечина, звонкая и ёмкая, как в кино!
«Как же больно! – думала она. – Даааа! Боже, Боже, куда мир катится, как говорит ба Тоня? Интересно, а кто приставил ко мне эту Свету? Хотя, понятно кто! Но зачем? Зачем я им изначально нужна? Зачем следить за мной так усердно, чтобы приставлять настоящую охрану, которая лестью втирается в доверие»?
Таня повздыхала, повздыхала и решила вспомнить еще какую-нибудь песню, но песня в голову не шла, так крутились волчком мысли, отгоняя центробежной силой все ноты.
«А я верила! Наверное, это все-таки из-за Ангела. Тогда будем решать по-другому. Необходимо передать эту информацию Вадиму. Нужно петь речитативом и с текстом. Так! Сделаем вид, что мы думаем вслух. Вот и начнем петь на какую-нибудь известную мелодию. Какую? Про какого-нибудь казака с Полтавы? – мысли бегали очень быстро. – А если просто благим матом ни про что, а текст»?
И она тихо загнусавила песню, которой на свете не существует, потому, что вспомнила старую шутку про туркмена. У него спросили, про что он так долго поет?
– А я пою, про то, что вижу. Вон, облако по небу плывет, ишак по пескам идет, я сижу и песню пою, про облако, про ишак, который по пустыня идет долго, долго….
Тогда и Таня запела что-то непонятное про то, что было вокруг, и что видела….
– Вот сижу я, сижу и не знаю, что петь, потому что совсем не умею я петь, но душа моя громко поет и хорошо поёт и даже в ноты попадает, а я совсем плохо пою и в ноты никак не попаду, потому что нот нету совсем, я их дома забыл, а если б и были, ни черта не видать в темноте, ели, ели что-то под потолком светит тускло и непонятно, а я сижу и сижу, а дверь закрыта совсем… ой-ёй-ёй, ай-яй-яй и пою я пою от тоски я сижу, и от тоски я пою…., а-а-а– никому нет дела до меня несчастной ой-ёй-ёй, и всей горатной в чулане одной такой ой-ёй-ёй…! И даже подружки моей нету совсем, одна я одна и самый близкий мой, весь такой красивый и озорной, не машет крылом и не говорит со мной и никто не приласкает меня и даже Света не приласкает меня а-а-а…, потому что к соседу ушла, к противному соседу ушла и любит его, и его одного слушает, так сама себе про него слова хвалит, а он ой-ёй-ёй такой плохой, одежда черный одел и никого не любит, ай-яй-яй, о-хо-хо… все покинули меня и я совсем тут одна, сижу и пою-ю-ю-, а-а-а-…. ой-ёй-ёй…. о-хо-хо….
Тут Таня решила, что пора поменять репертуар и стала громко орать на всю комнату старую русскую песню:
– Вот умру я умру, похоронят меня и никто не узнает, где могилка моя….
Глава сорок вторая
Рептилоиды
Дверь открылась только тогда, когда Таня, напевшись до одури и выключив часы, улеглась на жесткий топчан на живот, подложив руки под голову, и даже элементарно просто уснула со спокойной совестью.
Вошли три человека. Двое мужчин и одна женщина. Мужчины были высокого роста и с очень накаченными мускулами. Таня чуть скосила глаза и вдруг поняла, что вошедшая женщина это Света! Она не успела толком понять спросонья, почему Света здесь и что собирается делать, а рука инстинктивно нажала на стекло на часах.
Вот кого она никак не могла ожидать увидеть именно здесь, так это Свету, хотя в голове уже гнездились неприятные ощущения и мысли. Тем более Ангел уже заехал ей под дых, точнее по скуле! О том, что это может быть правдой, Таня не очень хотела верить. Но Света стояла перед ней собственной персоной! От этого открытия она так вздернулась внутренне, что даже не поняла, как села, так быстро это произошло.
– Боже мой! Света! – сказала она очень громко и собралась закричать с возмущением и спросить, что же она, Таня, здесь делает? Но тут вдруг, как будто кто-то толкнул ее в спину и шепнул на ухо, что делать этого не надо. Лучше поиграть с ней. Пожаловаться, зацепить дружеские чувства и чисто по-женски пококетничать, как это делают между собой только женщины. Таня поняла, что это Ангел не смог оставить ее без своего внимания и помощи, и не позволил начать разговор с крика и претензий.
– Как же я рада, что ты меня нашла! – тут же перестроила Таня свою речь. – Я уж испугалась и подумала, как плохо быть человеком одиноким. Поймают какие-нибудь незнакомые люди, подумают, что я финансово крепко стою на ногах, и начнут требовать выкуп. Но, слава Богу, ты меня нашла. Что это за место, что это за люди, и почему вообще я оказалась здесь? Я даже вначале испугалась! Но! Ура! Ты меня спасаешь! – Таня соскочила с топчана и бросилась к Свете, простирая к ней руки.
