Елена Белова - Новая реальность
Они не могут его убить. Зато могут не выпускать из пещер – барьер поставили. И не давать еды. И постоянно изматывать. Он не мог спать, серые все время шумели рядом, кого-то грызли, швырялись в его сторону горящими ветками. Холодно-о. Ноги как льдышки… и в груди до сих пор что-то такое… как ледяные колючки шевелятся. А глаза болят и болят, и голова тоже, и сил нет уже… почти совсем. Заснуть бы насовсем, чтоб больше ничего не видеть и не слышать. Дим больше не верит, что его найдут. Кто найдет тут… Заснуть. Закрыть глаза и все. Не выходит. В ушах шумит, кто-то плачет. Кажется?
– Дим… – плачет тихий голос. Знакомый голос. – Где ты, Дим? Где ты? – Дима-а!
Лёш? Откуда? Связь ведь не проходила. Снится, наверное.
Но в голосе Лёшки такое отчаяние, что полузамерзший Дим невольно отвечает, забыв про серых и пакостную тварюшку, которая не найдя новой рыбы, пробует укусить его.
– Я… здесь.
Но он забывает про все, потому что голос наливается сумасшедшей радостью и звенит, звенит так, что голова болит еще сильней.
– Дим?! Дим. Где? Димка… Где ты? Мне же не показалось? Дим!
– Я… здесь… – сами собой шевелятся губы. Надо сказать про серых… надо сказать, чтобы побереглись… но он не успевает.
– Ты живой?!
Лёшка. Это по-настоящему Лёшка.
Я… да… кажется…
Серые, кажется, что-то почуяли. Толпятся рядом, тыкают в «стенку». От каждого толчка боль – словно по голове бьют. Не могу… Он снова начинает уплывать в темноту и оцепенение, но братик не дает:
– Дим! Где ты?!
Не знаю. Больно.
– Дим, – голос тормошит его. – Дим, открой глаза, посмотри – где ты? И ищи нас!
Это Лёшка. Он не отстанет. Дим даже улыбается на секунду, но в пересохшие губы будто впиваются колючки – трещинки.
– Лёш? Это правда ты? А я думал – снится.
– Иди домой! – тут же требует братишка. – Димк, ты можешь идти?
– Не знаю. Мне… меня… – Он не знает, как объяснить. «Эти» не выпустят. Они уже колотят по слабенькой стенке в несколько рук разом, и Дим утыкается лицом в колени, чтоб не так больно.
А потом вдруг случается что-то непонятное. Словно в пещеру, прямо в руки Диму падает жар-птица из сказки. На руки, на лицо будто кто-то дохнул жаром. В грудь толкается горячее, по телу расходится тепло… и перед глазами светлеет, становится легче дышать. Так уже когда-то было… когда-то… не вспомнить… а, да, когда он болел, а Лёшка как-то пробрался и «поделился», дал силы. Но ведь брата нет рядом? А сила есть, вот она…
– Иди сюда! Сюда! Прятки, Дим! Помнишь наши прятки? Мы играли… Ищи! Дим, ищи!!!
Вот неугомонный…
– Прятки, Дим! Ищи меня! Ищи меня.
Серые бесятся все сильнее, но это уже не больно. Дим слизывает с губ что-то соленое и «толкает» барьер. Резко, изо всех сил. Так, что он врезается в пещеру, расплющивая почти всех серых о камень стен. За папу! Те трое, что у самого входа, опасливо пятятся, и Димка поворачивается к ним. За папу! За меня. Он успевает прижать двоих, один пропадает – ушел в телепорт? Гад. Еще встретимся…
– Димка!
Сейчас, Лёшик… сейчас.
Ты тянешься к нему, зовущему, изо всех сил рвешься прочь из серой пещеры с кровавыми пятнами на стенах, из холода, из страха. Не хочу больше видеть это. Ни видеть, ни помнить не хочу.
– Лёш…
Ты падаешь на ковер… прямо перед сжавщим маленькие кулачки Лёшкой… и становится темно.
У Стражей всегда светло и солнечно, ему раньше так нравилось бывать на папиной работе. Но сейчас тут нет папы. И от света иногда глаза болят. А папины друзья только спрашивают и обследуют.
Ты не пострадал?
Ты что-нибудь вспомнил?
У него как-то странно нарушена аура. А магия при этом не пострадала. Так не бывает.
Ты не чувствуешь каких-нибудь изменений?
Ты ничего не вспомнил?
Он часто просыпается по ночам. Когда приходят плохие сны.
Нет, он не помнит, что снится, но это так страшно.
Стражи говорят, есть такие способы, чтоб не приходили кошмары. Учили, как расслабиться, как представить нужную картинку, настроиться на покой.
Но он пробовал, и это не помогло.
Никогда не помогает.
У него другое лекарство есть. Димка тихонько поворачивается на кровати и смотрит на младшего брата. Это Лёшка вытащил его из того страшного места, которое он не помнит, Лёшка помог вернуться домой. Лёшка.
И глядя на Лёшку, Дим понемножку успокаивается. Он дома. Все хорошо. Все будет хорошо.
А тот кусочек холода и злости, который иногда шевелится в груди, нестрашный. Он совсем редко просыпается.
– Здравствуй, Вадим Соловьев. Меня зовут Айвен, Иван по-твоему. Я твой новый… скажем так, старший друг.
Высокий мужчина в обычной белой рубашке (все Стражи носят белое, если они в Своде, а не среди людей) старался быть приветливым, но Дим мгновенно замкнулся. За этот год внимание Стражей его… достало, вот!
Вызовы прямо с уроков (а ребята каждый раз шепчутся, пока он собирает портфель, и смотрят – кто-то с жалостью, а кто-то как на урода), потом чужие пальцы на локте. Они же знают, как он не любит эти телепорты под присмотром, не любит чужие руки, а все равно посылают.
А потом – опять тесты. Бесконечные вопросы. «Око света», от которого ломит глаза и путаются мысли. Чужие руки на лбу. И все чаще – больно. Что они хотят, ну что им нужно еще, он же говорил, сколько раз говорил – не помнит он ничего! Не помнит!
Но время шло, и Стражи менялись один за другим, и он старался не злиться. Не получалось.
– Здравствуйте. А где Эвген?
– Присядь. Вот так. Вадим, твой прежний куратор сейчас занят. Так что пока с тобой побуду я. Надеюсь, мы подружимся.
Подружимся. Дим недоверчиво смотрит на Стража. Все так говорят. А потом, когда понимают, что с вопросами не получается, вызывают телепатов или отправляют на гипноз. Или еще похуже.
Когда же его уже оставят в покое?..
Подружимся… два часа спустя Дим дрожащими руками застегивает рубашку, даже не пытаясь стереть оставшиеся от «наложения рук» следы. Голова еще разламывается, пальцы еле попадают по застежкам. Дим смаргивает слезы. Закусывает губу. Не будет он здесь плакать, не будет. Но все-таки… почему они никак не оставят его в покое?
Ненавижу.
– Дим! – завидев его, младшенький тут же бросает книжку. – Димка, тебе плохо? Ложись, ложись. Позвать, чтоб помогли?
Помогли – это значит позвать Стража. Только у них есть лекарства, которые за минуту залечивают раны. И боль снимают. И детям Стражи помогают без споров, голова пройдет сразу. Только… Димка трогает языком припухшую губу. Только вот видеть сейчас еще кого-то в белой рубашке совсем не хочется.
– Не надо. Так полежу.
Он закрывает глаза, потому что от яркого света виски ломит еще сильней. Вот так… темно и хорошо.
А братишка не уходит, топчется рядом, а потом на бок невесомо опускается любимый лохматый плед. Ой, Лёшка, спасибо. Догадливый… Маленькие руки тихонько расправляют плед, прикрывая спину и ноги. Тихий нерешительный вздох. А потом край дивана прогибается под новой тяжестью, и маленькая ладошка осторожно касается лица.
– Эй! – Глаза распахиваются разом, и рассерженный Димка быстро отдергивает голову. – Ты что?! Дурак какой.
А Лёшка еле слышно шипит и трясет рукой, словно обжегся. Ну да, эмпат же. Ну куда лезет?!
– Ну говорил же! – От злости у Димки пропадают все слова. – Говорил же – не трогай меня, когда со мной такое!
– Я чуть-чуть, – младший опускает голову, но в голосе ни капельки виноватости, – немножко.
Вот голова упрямая.
– Немножко, – передразнивает Димка (а голова правда прояснилась… чуточку, самую капельку). – Самому же плохо будет!
– Ну и пусть. – Лёшка независимо пожимает плечами. – На двоих-то немного.
– Балда.
Но спорить нет сил, и Дим кое-как пристраивает гудящую голову на подушку.
– Но Дим…
– Брысь отсюда.
Уже на самой грани сна, когда перед закрытыми глазами закружились золотистые облака и неясные цветные картинки, Дим снова ощутил касание. Осторожное. Но отругать упрямого братца не успел. Заснул.
– Дим, а ты кем станешь? Как папа – Стражем? Я вот хочу в Стражи.
Дим отвечает не сразу. Раньше он бы сразу ответил «да». Он хотел. Стражи ведь не просто маги, а самые лучшие, самые храбрые. Они следят, чтобы Темные не нарушали перемирия, они выслеживают вампиров и демонов. И прорывы останавливают тоже они. И уже больше тысячи лет помогают маскировать магию от обычных людей и спасают, если что. Стражами были и отец, и дед, а двоюродная бабушка и вовсе стала Координатором. Вошла в совет Стражей и живет в Своде Небес.
Димка тоже хотел быть Стражем. Папа даже стал его учить потихоньку… еще тогда… И он, конечно, хочет защищать. Лёшку, Зайку мелкую. Маму. Да всех. Ведь прорывы сейчас стали чаще. Словно что-то гонит пришлых демонов из их прежнего мира. Надо защищать. Только…
