Арктическая академия. Дело Гронского - Сергей Баранников
— Нашёл дурака! — хмыкнул Кеша. — Как только британцы узнают о вашем поражении, они немедленно слетятся сюда, и ни о каком выкупе не может быть и речи. К тому же, вам есть за что ответить и у нас на Родине.
— Это за что, например? — изобразил на лице невинную улыбку англичанин.
— Например, за организацию убийства императора и попытку свержения власти, а также разрушение целостности империи. За такое вам светит казнь или пожизненное заключение.
— Бросьте, сударь! — ухмыльнулся лорд Шелби. — Вы же прекрасно знаете, что меня обменяют, и я выйду сухим из воды. В Британии могут назвать цену, которая устроит вашего императора. Например, снимет эмбарго на рыбу, пушнину или янтарь, ввозимый из вашей страны. Или отпустит нескольких важных для вас фигур, которые томятся в Лондонском Тауэре.
— Погодите, я немного не понял, — вмешался Никитский. — Эти ребята как-то замешаны в прошлогоднем переполохе?
— А ты думаешь, Бенедикт действовал по собственной инициативе? — удивился Кеша, но не отвёл взгляда от лорда Шелби, продолжая держать его под прицелом. — Нет, «Октопус» был лишь маленькой частичкой глобального плана. Как и переворот, устроенный Владиславом. Эти ребята давно метят в единоличные хозяева всей Арктики, включая и Северный морской путь.
— Знаете, вам сперва нужно это доказать, а затем уже размышлять о наказании, — ухмыльнулся англичанин.
— Не волнуйся, в Москве найдётся кому под силу развязать тебе язык, — пообещал Уваров. — Ты многое расскажешь до того, как твои хозяева выйдут на связь.
Я знал, что Кеша прав. По возвращении в Мурманск нужно показать пленника Трофимову. Андрей точно сможет его разговорить с помощью таланта. Конечно, если защитная аура лорда Шелби не защищает от ментальных атак, что выглядит вполне вероятным.
— Давайте не будем забывать о цели нашего путешествия, — оживился Кеша, когда история с засадой отошла на второй план.
— И как ты предлагаешь путешествовать с пленниками и ранеными? — взъелся на него Валик.
— Давайте разделимся! Оставайтесь здесь, а я возьму Фёдора и отправлюсь с ним к геомагнитному полюсу.
— Слушай, ты перестанешь когда-нибудь использовать меня как вьючное животное? — набычился Никитский.
— Спокойно! — вмешался я в перепалку друзей. — С Уваровым пойду я, а Федя останется в лагере. Он тоже ранен и будет лучше, если мы не станем нагружать его ногу. К тому же, Кеше может понадобиться второй шанс, а я смогу его предоставить. Выдвигаемся, пока не стемнело!
Дорога к геомагнитному полюсу заняла у нас ещё два часа. Артефактор ориентировался по компасу, а я прислушивался к собственным ощущениям. Нет, я не ждал нападения в любой момент. Не думаю, что сюда могла проникнуть ещё одна боевая группа какой-нибудь страны. Я прислушивался к потокам силы, которые сходились в этой точке. Ощущение было, словно стоишь под водопадом и позволяешь потокам воды обрушиваться на тебя сверху.
В какой-то момент я почувствовал, что могу всё, что угодно. Предвидеть будущее? Проще простого! Поднять над землёй свой внедорожник? Не проблема. Хотя боль, пронзившая спину, дала понять, что это я погорячился. И всё же, я могу видеть то, что может случиться, и что случалось в прошлом. Казалось, будто я стою у двери, за которой скрыты все тайные знания мира. Нужно только потянуться, и они откроются мне.
Как бы ни было опасно, я всё-таки не устоял перед искушением и мысленно потянулся к воображаемой двери. А потом в сознание ворвался вихрь видений. Арина с малышом на руках, академия, путешествия, экспедиции, длинные зимние вечера в кругу разросшейся семьи, старость, траурная церемония прощания… Картинка сменилась и я увидел совсем другой мир. Тот мир, откуда я прибыл.
Вот тот самый профессор Мезенцев, по чьей вине я здесь оказался. Всё также работает в лаборатории, вот только место какое-то странное. Как будто секретный бункер под землёй. Картинки из жизни профессора пролетали перед глазами, а я едва успевал их разбирать. Камеры, прогулки, затем работы в лабораториях и снова камеры… Профессор находится в тюрьме, только не в обычной. Это зона для учёных, где они могут продолжать работу над своими секретными изобретениями. Учитывая, что Николай Петрович больше не пытается сконструировать портал, можно прийти к выводу, что он оставил эту затею. И всё же он не был похож на человека, сломленного неволей. Человек сохранил возможность заниматься любимым делом и проживал свою лучшую жизнь, пусть и в таких условиях.
Затем картинка снова сменилась. Я словно был верхом на летяге, парившей над летней Москвой. В парках гуляют симпатичные девчонки, по дорогам рассекают крутые машины, а вот и здание моего универа тянется к небесам. Камера несла меня дальше, за пределы города. Там, в уютной двушке, я увидел мать с маленьким ребёнком на руках. Рядом сидел незнакомый мне мужчина и с заботой смотрел на них обоих. Выходит, жизнь продолжается, и матери всё же удалось встретить человека, с которым можно строить будущее. Надеюсь, у них всё будет хорошо. Я заметил свою фотографию в рамке, стоящую на тумбочке. Выходит, она меня не забыла. В этот момент мне захотелось хоть ненадолго вернуться обратно и сказать, что я жив, и обо мне не стоит волноваться, но не мог. Это было лишь видение, в достоверности которого я не был уверен. Может, эту картинку подбросило мне воображение? Хотя, придумать так детально ещё нужно постараться.
Я вернулся в этот мир, а видение ослабло. Мороз пробежался по коже, холодный воздух обжёг нос и горло, а слух уловил какие-то звуки. Кеша! Выделив слова артефактора на фоне трескающегося льда, шума прорывающейся воды и завывания ветра, я оборвал видение и открыл глаза.
— Арс, помоги! Никак не получается установить эту штуковину! — пожаловался Уваров.
Кеша возился с каким-то аппаратом, установленном на треноге. Крошечная коробочка, но сила от неё исходила просто чудовищная.
— Что ты собираешься делать?
— Хочу отхватить частичку силы из этого водопада, — Кеша перешёл на крик, потому как воздух рядом начал вибрировать, а льдины затрещали и начали лопаться. — Как думаешь, получится?
— Уходим! — я потащил артефактора за рукав, но тот и не думал отступаться от затеи. Уваров
