Золото мертвых - Андрей Александрович Васильев
— Но я потом еще и работать больше не хочу, — пояснил Стасик. — Хочу просто жить и любить.
— Теперь понятно, — хмыкнул я. — Ладно, пойду гляну, кто там мою подругу тиранит.
Глава пятнадцатая
Я подошел к кабинету Стеллы и было собрался вломиться в него без стука, дабы изобразить «обраточку» за ее недавний стеб над Юлькой, но замер на месте, услышав голос, который оттуда доносился.
— Характер, Стелла, характер. Весь в отца, такой же упертый. Если чего решил — все, хоть кол на голове теши.
— Так это хорошо, Марина Леонидовна, — промурлыкала ведьма. — В наше время любые принципы у представителей сильного пола воспринимаются как несомненное достоинство, а если к ним добавляется упорство, так это уже чудо чудное. Сами же знаете — мягкотелый пошел мужчина. Слабовольный.
Черт. Черт. Совсем забыл! Значит, добралась-таки мама до Стеллы. Мало того — они, похоже, поладили.
Плохи мои дела. Сильно плохи.
— Если бы упорство, — вздохнула мама. — Тут-то упертость, а это уже не благо, а бремя. Муж при одном упоминании имени сына начинает носом сопеть, Валера вообще в родной дом дорогу забыл. Разве это хорошо?
— Чего хорошего? — подтвердила Стелла. — Но давайте посмотрим на проблему с другой стороны. У ваших общих знакомых сыновья сами хоть чего-нибудь добились? Так, чтобы своим потом, умом, старанием? Простите, сильно сомневаюсь. Им кабинеты и должности по праву рождения перепали, иные и вовсе небось дня не работали, им некогда, им отдыхать надо. А Валерка наш зубами в жизнь вгрызся, знает теперь, почем фунт лиха и каков на вкус свежезапаренный «Доширак». Так что вам не печалиться надо за сына, а гордиться им.
— Горжусь, — невесело засмеялась мама. — Вот только семьи, о которой я всегда мечтала, нет. Развалилась семья.
— Склеим, — бодро заявила Стелла. — Не забывайте, что жизнь продолжает идти вперед, теперь в ней появилась я. Вот мы с Валеркой по осени поженимся, я вам внука или внучку рожу, и все станет хорошо. Супруг ваш, как бы он грозно ни сопел, все равно не устоит перед соблазном на продолжателя фамилии Швецовых посмотреть. Не устоит же?
— Не устоит, — согласилась мама, причем таким тоном, что мне стало ясно — Стелла одержала очередную победу.
— Вот! — продолжила ведьма. — А уж потом никуда они не денутся от нас, начнут плясать под нашу дудку. Мы женщины. Мы все равно умнее их, и теперь нас двое. Еще, глядишь, под одной крышей жить будет. Ваш муж наверняка захочет внука или внучку к рукам прибрать, со словами «с тем не вышло, с этим получится», я, само собой, буду против, вот тогда… Валера, да не топчись ты там, заходи уже.
— Вроде не шуршал ничем. — Я понял, что дурака включать смысла нет, и толкнул дверь от себя. — Как догадалась?
— Твой отвратный одеколон, — отозвалась Стелла, подходя ко мне и целуя в щеку. — Сегодня же вечером его выкину. Ты у меня интересный мужчина, и одет, в большинстве случаев, со вкусом, но парфюм при этом выбираешь такой, что хоть стой, хоть падай.
— Привет, мам, — не обращая внимания на нее, произнес я. — Не ожидал тебя здесь застать.
Сколько же я ее не видел? Года два? Ну да, как-то так. Я тогда «совершенно случайно» встретил ее в переулке, где находился наш архив. Она якобы искала гравера, который квартировал в арбатских домах.
Свинья я? Бесспорно. Так с мамой не поступают, и мне это прекрасно известно. Но лучше так, чем по-другому. Не хочу, чтобы она рвала свое сердце на две части, решая, кто ей дороже — я или отец. Тем более что бате ее поддержка всегда была нужна. Даже не так. Он всегда делал все только ради мамы. Если у него из-под ног вышибить эту основу, то он в такой разнос может пойти, что небесам станет жарко.
А я уж как-нибудь сам выгребу в этой жизни. Пусть даже и с клеймом «не очень хороший сын».
— Ну я ехала мимо, — привычно неумело начала выстраивать версию она. Чего-чего, а врать мама не умела никогда. Не дал ей господь этого таланта. — Увидела вывеску, вспомнила, что давно хотела…
— Мам, не надо, — попросил ее я. — Ты — и случайно? Не бывает.
— Не бывает, — согласилась она.
— Как бы там ни случилось, все к лучшему. — Стелла обняла меня за талию. — Мы наконец-то познакомились. Я ведь Марину Леонидовну сразу узнала, как только увидела. Вспомнила фотографию, что у тебя в стенке стоит, и сразу поняла, кто ко мне в салон заглянул. Так обрадовалась!
— Это правда, — заулыбалась мама, и я заметил, что у ее глаз появились лучики морщинок. А раньше их не было. — Я, признаться, даже сначала растерялась, когда Стелла на меня как коршун налетела! Она у тебя такая эмоциональная!
Что за чушь? Не эмоциональная она, а расчетливая. Ну и актриса хорошая. И совершенно не у меня!
— Я давно просила Валерку познакомить меня с родителями. — Ведьма шутливо ткнула меня пальцем в живот. — А он все «нет» да «нет». Даже комплексовать начала, думать, что я, видно, совсем уж никудышная, что он меня стесняется. Ну а иначе почему не хочет с мамой и папой познакомить?
— Некрасиво, — согласилась с ней мама и укоризненно глянула на меня. — Неправильно. Но, если тебя это успокоит, моя ситуация не лучше. Валера, как ты считаешь, правильно ли то, что я узнаю о твоей скорой свадьбе случайно? Как мне думается, мы с отцом, даже учитывая сложившиеся обстоятельства, имеем право на подобную информацию.
— Кругом виноват, выходит, — хмыкнул я. — Веселые дела. Мам, успокойся. Даже день еще не назначен! И заявление мы не подавали. К тому же нам со Стеллой к ее бабушке Марфе надо съездить, благословение получить. Без него — никак. Такие у нее в роду традиции. Родноверка у меня Стелла!
— Кто? — опешила мама.
— Шутит он, — ведьма серебристо рассмеялась. — Шутит. Просто у меня бабушка строгая, вот он и иронизирует. Папы-мамы я почти не помню, так уж судьба распорядилась, меня бабушка воспитала, и сказала как-то давно, что без ее благословения брак у меня несчастным будет. А я про это Валерке как-то обмолвилась на свою голову.
— Валера, Валера! — укоризненно покачала головой мама. — Нашел тему для шуток!
— Я привыкла, — захлопала ресницами Стелла и склонила голову ко мне на плечо. — Знаете, Марина Леонидовна, когда любишь, даже дурацкие шутки кажутся милыми. Вот такие мы бабы дуры.
Как по мне — сейчас она крепко переигрывала, сама того не понимая,
