Уже не новичок - Татьяна Зимина
Как только я шагнул в фойе, мимо лица пролетел длинный язык пламени.
Ну всё, — я привычно увернулся от огня. — Началось...
Глава 22
Забыв обо всём, я ринулся решать проблемы, урегулировать конфликты, успокаивать потерпевших и подсчитывать потери.
Во сколько мне обойдутся иски от недовольных клиентов? А ремонт здания?..
Но сделав всего пару шагов, я обнаружил, что болтаюсь в воздухе и просто перебираю ногами.
— Тебе что, по маленькому приспичило? — спросила Лолита, аккуратно придерживая меня за воротник куртки.
— Там же... — неловко взмахивая руками, я пытался освободиться. — Она же... Ты что, не видела огонь?
— Это была иллюзия, босс. Расслабься. Всё путём.
— Мне почему-то так не кажется!
Рванувшись посильнее, я вывалился из куртки и приземлился на ноги. И уже занёс ногу, чтобы бежать и решать... Но взгляд, брошенный вглубь зала, подтвердил, что Лола права.
Ну, хотя бы частично.
— Иллюзия, говоришь?
Никаких обугленных останков. Никаких закопчённых стен. Никакого запаха гари...
— У гильдии магов сегодня ТОЖЕ выпускной.
— О.
Я даже не стал возмущаться на тему: почему я этого не знаю?..
Здесь, в Сан-Инферно, знание приравнивается к оружию массового поражения. И осваивать его каждый должен сам.
Что я и сделаю, как только разгребусь с текущими проблемами. Кассандра что-то говорила об академии...
— Ну, если всё в порядке, давай просто пойдём и посмотрим, как идут дела.
Легкомысленный тон дался мне далеко не сразу. Но я мужественно втянул живот, расправил плечи и пружинистой походкой зашагал в зал.
А в голове всё вертелась одна и та же мысль: ПОЧЕМУ Лолита, оставив профессиональный пост, предприняла рискованную и хлопотную операцию по возвращению меня, любимого, в "Чистилище"?
— Эм... Лола, можно тебя спросить?
— Ты босс.
Лицо охранницы оставалось бесстрастным. Хотя думаю, она уже догадалась, о чём пойдёт речь.
— Ты ведь знала, что клубу в моё отсутствие ничего не грозит?
А вот теперь она отвела взгляд.
— Ну...
В ЯБЛОЧКО! Она СПЕЦИАЛЬНО разместила намёки таким образом, чтобы я решил, что дело — в Зебрине. И бросился спасать клуб.
— ЗАЧЕМ ты пригнала меня назад? Не дала закончить завтрак. Побыть наедине с... О-о-о, значит, дело в Кассандре.
— Это неправильно, босс, — твёрдо сказала Лолита.
— То, что я замутил с убийцей?
Как-то само так получилось, что мы с Медузой оказались у барной стойки.
Юпитер мгновенно выстроил в ряд десяток шотов с солёной каёмкой по краю, и выпив первый, а потом вкусно закусив лимончиком, я с удивлением ощутил, что текила с утра — это то, что доктор прописал.
ЛИМОН? СОЛЬ?..
— Лолита! Откуда у нас лимоны?
— Я думала, ты в курсе, — она тоже выпила. Стакан воды. — Ты же САМ договорился с доньей Карлоттой.
Я сглотнул. Значит, ВОТ как это работает. Просто слова. Ты что-то говоришь, и всё происходит, как по волшебству. Круто-круто-круто...
Интересно, а что будет, если я НЕ СМОГУ поладить с Зебриной?
Я вспомнил прощальные слова дона Коломбо: — "Сделай так, чтобы моя дочь тебя полюбила".
И пока я двигаюсь в нужном направлении — всё путём, босс, как говорит Лолита.
Но если поверну в другую сторону...
— Тебя не волнует, что Кассандра платит взносы в Гильдию убийц, — я принялся размышлять вслух. Крепкое спиртное, с утра, на голодный желудок, удивительно обостряет мыслительные способности... — Тебя волнует то, что она — НЕ Зебрина. Драконы будут крышевать наше заведение, пока я делаю их дочку счастливой. Но если мы поругаемся...
— Дурак ты, Макс, — Лолита вскочила с табурета. — И не лечишься, — бросила она напоследок.
И ушла.
А я философски выпил второй шот.
Женская душа — потёмки. Поди знай, о чём они на самом деле думают... Но попробуй не угадать — и тебе крышка.
Сквозь туман в голове пробилась ещё одна мысль: а куда подевалась Кассандра?..
Мы вместе дошли до "Чистилища". Вместе поднялись на крыльцо... Затем я открыл дверь, получил в морду файерболом и забыл обо всём.
Я тревожно огляделся.
Опасной девушки нигде не было.
Зато у входа в зал образовалась толпа. Нет, не так: весь зал, целиком, и БЫЛ толпой. Она заполняла его, как слон — спичечный коробок.
И это было странно...
Обычно у нас всё интимненько: круглые столики, накрытые бархатными шалями с бахромой. На каждом — уютный ночничок, хрустальные бокалы... Гости культурно отдыхают, наслаждаются представлением, хлопают в ладоши.
Но сейчас я не узнавал свой клуб.
Хайтечная подсветка, мебель в стиле модерн, световой танцпол...
Было такое чувство, что я оказался в самом модном и популярном ночном заведении Москвы.
Выпив, один за другим, третий, четвертый и пятый шот, я пошел разбираться.
Толпа состояла из молодых людей обоего пола. Не считая того, что у некоторых были щупальца, а другие щеголяли слишком большим количеством зубов, когтей и хвостов.
Но объединяло их одно: отупело-восторженное выражение морды-лица и смешные квадратные шапочки с красной кисточкой. А ещё направление взглядов: все, до единого студенты, не отрывали глаз от сцены.
А там...
Признаться, я не сразу допетрил, что происходит. На первый взгляд, это была обычная программа: кто-то из девочек показывает чудеса акробатики на пилоне. Вот только я не узнавал танцовщицу.
Её сценический образ представлял собой анимированный наряд школьницы: короткая клетчатая юбочка, гольфы до колен, белая обтягивающая рубашка с клапанчиками и кармашками... Пепельные волосы собраны в два забавных хвостика и перевязаны красными ленточками. Лицо кукольно-мультяшное: громадные глаза, маленький рот, острый подбородок...
Может, новенькая?
НОВЕНЬКАЯ!
Зебрина. Умытая, без лимонно-желтого ирокеза и в юбке. Такие дела.
Как она двигалась — не передать словами.
Это было одновременно и сексапильно, и по-детски невинно. Словно девочка сама не сознаёт своей привлекательности — что, согласитесь, и притягивает больше всего...
— Макс! Я не знала, что ты вернулся.
Ко мне подошла Ариэль. Точнее, до меня дошло, что это моя самая любимая девушка, только после того, как наши губы встретились и я ощутил вкус поцелуя.
— Я только что зашел в клуб, — ответил я, оглядывая танцовщицу. — А ты... отлично выглядишь, — я заставил её покружиться и даже похлопал в ладоши.
Вместо шортиков и крошечной маечки на Ариэль было платье. Цвета тёмного серебра, оно блестело так, словно было
