Уравнитель. Спецназ по-боярски. Том 1 - Мэт Купцов
— Боги щедро благословили его, — делаю вывод. — Это здорово. Он получил благословение у всех главных богов. Языческих, да?
— Да, у языческих, — девушка закатывает глаза. — Я еще не закончила, а ты меня с мысли сбиваешь.
— Хорошо, не буду, — мысленно отмечаю про себя, что девчонка сделана из стали, раз не боится дерзить господину.
— Много благословений и магии — полученных в одни руки — разозлили других богов.
— Ого. Откуда такие сведения?
— Поверь, из верного источника.
— Римские и греческие боги готовят провокацию для Руси. Следующий 1601-й год станет страшным. Всё уже началось с Перу…
— При чем здесь Перу?
— В феврале этого года произошло мощнейшее извержение вулкана, оно инициировало череду природных катастроф в разных уголках планеты. Достанется и нам.
— При чем здесь мы?
— При всём!
— Откуда такие сведения про Перу?
— Из интернета.
— У вас есть интернет?
Кивает.
— Слушай, господин. Следующий год станет самым холодным за последние шесть столетий, так холодно было лишь в 1000-м году нашей эры. Холода заморозят землю Русина три длинных года, даже летом будут заморозки. Люди будут мерзнуть и голодать. Не смогут выращивать пшеницу. Десяткам тысячам нечего будет есть, они будут гибнуть от холода.
— Поверить не могу! — топаю ногой. Римские боги и греческие боги взбесились, что славянские дали Годунову и Руси так много блага и ресурсов, что решили наказать? Показать свой норов?
Дуняша кивает.
— Беспокоиться нечего! Если у Годунова такая могущественная поддержка, то будет еда и вода.
— Не будет. Когда боги давали всё, они сказали, что пищу и воду люди должны добывать сами.
Копец. Высокие технологии и голод? Всё как в 21-м веке.
— Надо пойти и всё рассказать царю! — хрипло выдыхаю я, но получается не очень жестко, голос срывается и звенит, как у пацана.
— Тебе, господин, не поверят.
— Почему?
— Ты уже вычеркнут из списков тех, кому можно доверить судьбу Руси. Ты —изгой. Демоны постарались очернить тебя заранее.
— Не понял, Борис доверял им, а они свою игру вели?
Кивает.
— Значит, нам не спасти царя?
— Нет.
— Зачем ты мне всё это рассказала?
— Мы хотим, чтобы ты был готов к инициации и прошел ее не как положено… — смотрит на меня огромными глазищами. — Мы — язычники — сами проведем твою инициацию — настоящую. Только никто не должен знать. Иначе…
Дверь резко распахивается. На пороге стоит мужчина в синем сюртуке и коричневых брюках, на ногах — сапоги.
— Негоже сыну боярина расхаживать в панталонах перед служанкой!
По внешнему виду, царственной осанке понимаю, что передо мной хозяин дома — мой отец.
Глава 3
— Доброе утро, Дмитрий Тимофеевич, — обратился ко мне отец, и я начал скрупулезно искать у себя в мозгу информацию о том, как же звали отца того парня, в чьем теле я застрял навечно. К моему сожалению, сам парень так и не подавал признаков жизни, не желал мне помогать.
Ну, Тимофей, это понятно, а вот отчество?
Казалось, время остановилось, потому что князь сделал шаг в комнату, переступил порог и сморщил лицо. Стоящий в комнате запах настоек, которыми меня пичкали, пока я был в отрубе, вернее, лечили, и пота, которым пропиталось постельное белье, лежащее в сундуке у ног Дуняши.
— Елена, а тебе не стыдно? — отец поднимает глаза, вцепляется в пунцовое личико девицы.
Я же отмечаю про себя, что девушка вовсе не Дуняша. Ничего, имя Елена ей тоже подходит.
— Тимофей Романович, простите. Не знаю, как так вышло, я зашла проверить господина, а он уже на ногах стоял. Вопросы разные задавал…
На этом моменте напрягся и покраснел я. Если Елена сейчас озвучит мои вопросы, то вопросы ко мне возникнут у бати. А мне не хотелось бы отвечать на них до тех пор, пока в мою больную голову не вернется сознание младшего Трубецкого.
Я закашлялся. Не для того, чтобы отец меня пожалел, а чтобы не спрашивал более ничего, понимая, что ответить не смогу.
— Кашляет почему? — отец смотрит серьезно на девушку, будто ее обвиняет во всем.
Я же показываю на постельное белье, и едва слышно говорю:
— Постельный клещ.
— Клещ? — Тимофей Романович, прослуживший всю сознательную жизнь боярином и воеводой вцарствование Ивана Грозного и его преемников, принадлежавший к роду князей Трубецких, округляет глаза, не понимая смысл моих слов.
Похоже, у них тут клещи не водятся.
На выручку приходит Дуняша, она же Елена:
— Господин Дмитрий Тимофеевич изволит говорить о клещах, которые живут в постельном белье. Я унесу поскорее, — подхватывает сундук, несет к дверям.
Я же думаю о том, что ноша ее не легка, но девушка абсолютно не применяет силу, чтобы справиться с ней.
Отец подходит ко мне непозволительно близко, останавливается в двух шагах от меня, разглядывает.
Сильный уверенный в себе.
На нем кафтан из богатого темно-синего бархата, украшенный узорами из золотых нитей, с поясом, закрепленном на талии. На плечах меховая накидка, символ статуса и защита от холода, которого я совсем не ощущаю. Этот наряд придает князю величественности.
Его лицо с суровыми чертами и внимательными глазами, выражает спокойствие и мудрость, которые стали отличительной чертой людей его круга. Борода и усы аккуратно подстрижены, а волосы русые густые.
Для полного портрета не хватает шапки, украшенной мехом и пером, символами власти и происхождения, — усмехаюсь я.
Отец долго смотрит на меня выразительными голубыми глазами
Я же молчу, оробев совсем. Отец выражает своим видом достоинство и спокойствие, видно, что привык к ответственности и принятию важных решений, как в управлении землями, государевой службе, так и в воспитании домашних.
Не могу сказать ни единого слова, чтобы я ни сказал, будет выглядеть как оправдание — позволил уложить себя надолго в постель, не ходил на учебу, исхудал, чуть не умер, выгляжу как задохлик, а не сын уважаемого человека, но самое главное, не оправдал надежд рода — профукал магию. Непредназначенная для воскрешения магия огня вся ушла, безвозвратно, похоже.
— Ты мой сын, кроме тебя и Меркурия у меня никого нет, — чувствую,
