Записки нечаянного богача – 3 - Олег Дмитриев
За такую историю наверняка отдали бы последнее все любители и профессионалы. Писатели, авторы исторических романов, пожалуй, и в долги бы залезли с большой охотой. Я слушал Ланевского, изредка вспоминая, что сидеть с разинутым ртом на берегу океана против холодного ветра — опасно для здоровья. И тут же начисто забывал об этом.
Капитан Лейб-гвардии Семёновского полка, в ту пору будучи ещё поручиком, участвовал в памятной битве при Нарве. У меня при первом упоминании о ней в голове сразу зазвучала композиция Радио Тапок*. Змицер своими глазами видел, как убило подполковника Канингема, шотландца на русской службе, который сражался за чужую землю самозабвенно, как за свою родную. За несколько минут до разрыва шведского ядра подполковник лично зарубил капитана-малороса, требовавшего сдать знамёна Карлу XII. При этом рыча со своим неистребимым акцентом: «мьортвие сраму нье имут!», напоминая маловерным русским про их же великую историю. После его смерти под знаменем встал другой шотландец, Джон Чамберс, которого после крещения звали Иваном Ивановичем. Семёновцы и Преображенцы выстояли. Страшной ценой, но устояли, пусть кампания и считалась проигранной. Уже выдвигаясь к переправе, Ланевский получил приказ от полковника: найти и представить воинскому суду ротного капитана-артиллериста Якова Гуммерта. Проклятый чухонец перебежал к шведам и выдал им всю диспозицию русских как раз перед наступлением. В случае невозможности доставить предателя на суд, шотландец дозволял привести приговор в исполнение на месте. Четыре месяца Ланевский волком рыскал по вражьим тылам, но выследил-таки перебежчика. И исполнил приговор. Через полгода, на пути к Эрестферу, он добрался до командира и отчитался о выполненном задании, предъявив сундучок, где лежала, пересыпанная солью, правая кисть Гуммерта, с приметным пороховым ожогом и фамильным перстнем. За что был пожалован в капитаны, но из гренадёров переведен в другое ведомство.
По линии этого, другого, ведомства, его и занесло сперва в далекую Гишпанию, а затем и в Новый свет. Обратно он вёз не золото и брильянты, а докладную на высочайшее имя, какими силами и средствами можно было бы быстро занять доминирующие позиции в Южной Америке, с описанием всех портов и гарнизонов, виденных им лично. Но на любую разведку всегда есть контрразведка. И в те времена у западных партнёров она, бывало, работала лучше нашей, только набирающей обороты. Поэтому в Кадис из Гаваны Ланевский плыл в трюме и в цепях, а докладная его спешила на другом судне в другую сторону, в Амстердам. И попала-таки в Посольскую канцелярию, а оттуда — и во Дворец. Да только писана была уже другим человеком и не так, как условлено, без тайных слов и пометок. Потому и следовать «Проекту о завоевании зело великих и богатых земель» Пётр Алексеевич, к счастью, не стал. Чем весьма расстроил ушлых голландцев, планировавших оставить Россию на некоторое время без флота, направив его в другую часть света, а за время этого турне захватить основные порты. Тогда «Нижним землям» были ещё вполне по силам подобные геополитические шутки.
А при подходе к бухте налетел неожиданный шторм, и галеон с грузом и пленником пошёл ко дну…
— Скажи, Змитрок, как мне найти тебя на дне? Столько времени прошло, песком да илом затянуло твоего Сантьягу.
— Скалы да звёзды редко врут, Дима, как наш штурман говорил. Видишь вон ту? Ну, на собаку, что гадить села, похожую? — Ланевский показал вперед и чуть влево. Очертания каменной глыбы и вправду напоминали напряженную фигуру занятого важным делом пса. Именно пса — висячие уши и куцый хвостишко сомнений не оставляли, это не волк, не лиса и не кошка.
— Вижу. Толку-то? — недоверчиво ответил я.
— Станешь на якоре на прямой от той собаки на зюйд-зюйд-вест, в девяти кабельтовых от скалы. Саженях в двадцати внизу меня и найдешь. Ладанка на мне была, да спрела вся, а крест вот остался. Не смотри, что тонкий, словно женский. Коли выпадет удача — брось его в Святое озеро. Условились мы с Милой, что как вернусь — оженимся, да не довелось. Долго ждала меня она. Соседи сватов засылали, отец её всё терпел, не хотел неволить. Но когда уж все жданки вышли — согласился. А Мила лодочку отвязала от берега, доплыла до середины — да там и утопилась.
Никогда бы не подумал, что спецназовец, ветеран, шпион, диверсант и чёрт знает кто ещё, триста лет как мёртвый, может заплакать. И что его рассказ, похожий на сопливую сказку, проберёт меня вот так, до мурашек. Но, видимо, слишком многого я о себе не знал, и слишком часто в последнее время мне об этом напоминали.
— Слово даю тебе, Змитрок — если найдём крест, то передам Миле привет твой последний. А если получится и тебя на родную землю вернуть — глядишь, и свидитесь на небесах. У вас они должны быть одни на двоих.
И, забыв про всё на свете, я протянул духу руку.
* * *
* Гвардия Петра — Radio Tapok https://music.yandex.ru/album/25440228/track/112829394
Глава 3
Не влезай — убьет. Тайны океана
Очнулся я от удара по голове. Хорошего такого, плотного, аж зубы клацнули. Интересно, кто, а главное, за что решил мне так поднести? Судя по месту касания, над правой бровью, противник либо был левшой значительно выше ростом, либо я наклонил голову, чтобы поймать удар лбом, в надежде на то, что оппонент сломает кости кисти или запястья об мою буйную головушку. Открыв-таки глаза, понял, что не угадал ни в одном из вариантов. Потому что перед глазами обнаружил землю.
Попытки как-то идентифицироваться во времени и пространстве дали следующую информацию: дворик кардинальского дома в Чипионе, судя по тени от деревьев — давно перевалило за полдень, но ещё не вечер. Левая нога запуталась в гамаке и торчит вверх под неприятным углом, правая нога и верхняя половина туловища лежат на земле, над бровью начинает саднить, но крови, вроде бы нет. Попробовал выдернуть ступню из верёвок — не вышло. Какой чёрт их так перекрутил, когда, а главное — зачем?
— Ты больше колотиться не будешь, как рыба об лёд? — раздался за спиной
