Успеть ко второй луне - Владимир Прягин
– Он с этой картиной быстро управился. Буквально за день, по-моему. А потом унёс её и больше не появлялся.
– Но куда именно унёс, вы не знаете?
– Слушайте, сколько можно талдычить одно и то же? Чего вы ко мне пристали?
Она раздавила окурок в пепельнице, стоявшей на подоконнике, и вышла из комнаты. Стэн, проводив её взглядом, снова шагнул к столу. Ещё раз пересмотрел все бумаги, но ничего полезного не нашёл.
Выглянул в пустой коридор. В торце, напротив входной двери, помещался платяной шкаф. Его, очевидно, использовали совместно оба жильца. Стэн подошёл к нему, стараясь ступать потише, отворил створку. Тоже ничего примечательного. Одежда – на вешалках, стопка белья – на полке вверху. Гардероб, мягко говоря, небогатый.
Да и вообще, если бы здесь хранилось что-нибудь ценное и секретное, Жан-Люк не дрых бы у себя в комнате.
Стэн покинул квартиру и спустился по лестнице.
Закусочная «У Януша» манила чистыми окнами и аппетитной вывеской (изображалась поджаренная сарделька на блюдце). Внутри не наблюдалось столпотворения. Единственный посетитель – ровесник Жана-Люка на вид – сидел, ссутулившись над кофейной чашкой.
Столы выстраивались в один длинный ряд: вдоль окон и параллельно стойке. В простенках висели пейзажи и натюрморты, небольшие и без претензий на революцию в жанре. Мягкие краски, аккуратные линии. Голодные художники, видимо, отрабатывали обеды, съеденные до этого в долг.
Пахло свежими гренками.
Хозяин, кряжистый и усатый, кивнул Стэну из-за стойки:
– Доброе утро, мистер. Завтрак вам бы не помешал, я думаю?
– Вы просто мысли читаете.
– Яичницу с беконом?
– Самое то.
– Будет через пару минут. И кофе?
– Чёрный без сахара, если можно.
Стэн не спешил уходить за стол. Януш не удивился, смотрел спокойно и выжидающе.
– Что-то негусто у вас народу, – заметил Стэн. – Как же так? Заведение симпатичное, это сразу заметно.
– Рано ещё, – ответил хозяин. – Ближе к полудню начнут подтягиваться. А пока, можно сказать, у нас ещё ночь, хоть вроде и рассвело. Ну, вы понимаете, мистер.
– Понимаю, дрыхнет народ. Публика своеобразная тут, я уже заметил. Я им где-то даже завидую. Сам бы тоже спал до обеда, но не судьба.
Хозяин поставил перед ним чашку с кофе. Стэн отхлебнул, кивнул одобрительно. Обжигающе-бодрящая горечь ненадолго примирила с действительностью.
– Говорят, вы тут знаете всех и каждого, – произнес Стэн. – Уважают вас.
– Перехваливают, – ответил хозяин. – Хотя стараюсь, чего уж.
– А мне вот сегодня не повезло. Зашёл к одному жильцу, а сосед руками разводит – нет его, говорит. Несколько дней уже. А где искать, непонятно. Это я про Эрика. Из мансарды который.
– А вы с ним, значит, друзья?
– Да не то чтобы очень. Знаете, не хочу вам сказки рассказывать. Вы человек проницательный – раскусите сразу. Меня его сестра наняла. Эмили, может, она и к вам заходила. Ищет брата, волнуется.
Хозяин задумчиво пожевал губами:
– Эмили – хорошая девочка. Волнуется, это точно. Даже обидно, не могу ей ничего подсказать.
В его интонации был намёк, и Стэн уточнил:
– Ей – не можете, ладно. А мне, к примеру?
– Дело такое, мистер, – медленно сказал Януш. – Куда Эрик подевался, не знаю, тут уж не обессудьте. Может, загулял просто – дело молодое, бывает. Вот только не нравилось мне в последнее время, в какую сторону его тянет.
– Это в каком же смысле?
– Где-то в конце прошлого месяца сидел он тут с одним типом. Втолковывали что-то друг другу. И вроде всё прилично, без лая. Но тип этот, я вам скажу, непростой. Хотя, конечно, не моё дело – я Эрику не отец и не нянька…
– И всё-таки, – сказал Стэн. – Чем этот тип непрост?
Официантка принесла из кухни глазунью – выпуклые желтки, поджаристый ароматный бекон. Стэн проглотил слюну. Хозяин сказал:
– Приятного аппетита. Подкрепляйтесь, мистер, силы вам пригодятся. Знаю вашу породу. Каждый день беготня сплошная, ведь так? Ну а вечером сходите, что ли, развейтесь. Клуб «Жёлтый глаз» рискну посоветовать. Возле моста, слыхали, наверно? Бойкое место. Но непростое, да.
Януш отвернулся и отошёл на пару шагов, давая понять, что разговор окончен. Стэн, обдумав услышанное, сказал:
– Благодарю за совет. И за завтрак тоже. Сколько с меня?
– Семь восемьдесят.
– Вот, держите десятку. Сдачи не надо.
Он положил на стойку купюру с двумя разновеликими лунами и перенёс тарелку на стол. Подумав, сходил ещё к газетному автомату. Бросил монету в прорезь, потянул за рычаг и вытащил свежий номер «Курьера».
Поедая глазунью, он косился на титульную страницу. Центральное место там занимал обещанный вчера репортаж. Заголовок гласил: «Распад не остановить». Присутствовало огромное фото – здание мэрии, снятое откуда-то сверху. В крыше зияла внушительная дыра, и сквозь неё виднелось нечто малопонятное, похожее на расплющенного ежа. Иголки-штыри торчали, тускло поблёскивая. Выглядело это отталкивающе, хотя подробности смазывались, снимок вышел не очень чётким.
Как пояснялось в статье, снимали с легкомоторного самолёта, арендованного газетчиками. Имя фотографа ничего не сказало Стэну, очевидно из новеньких. Авторами же текста значились двое – Дабл-Ю-Эйч из команды Зануды Джека и Кира Вишниц, скандальная репортёрша «Курьера». Ну, кто бы сомневался…
Авторы подводили к тому, что Маховик Распада, запущенный лунным психом, лишь обнажил проблему, которая существует давно. Пострадавшее здание – это внешний и, по сути, второстепенный дефект. Главная же гниль – коррумпированность и некомпетентность мэра, которого пора было гнать в три шеи ещё на предыдущих выборах…
Всё это говорилось не в лоб, но буквально пёрло наружу сквозь газетные строчки. Кира пребывала в своей стихии.
Он быстро перелистал оставшиеся страницы. Самое интересное, к его удивлению, обнаружилось в рубрике «Искусство и стиль». Интервью давал некий Юхнер – куратор выставки, в которой хотел участвовать Эрик.
«Салон Бунтующих – такое название покажется кому-то претенциозным, – вещал куратор. – Но оно отлично передаёт суть дела. Бунт против догм в искусстве, против отживших норм – вот что это такое. Прошла неделя с момента, как мы открылись. И я могу с уверенностью сказать – выставка удалась. Публика оценила эксперимент. Ей интересно то, как эти художники обращаются с композицией, исследуют грани визуального восприятия. И чтобы развить успех, мы хотим расширить программу. Сегодня, когда вы читаете этот номер, мы открываем в рамках Салона ещё одну экспозицию. Её темой, однако, станет не живопись, а особая разновидность изобразительного искусства. Да, художественная фотография – новый жанр, который признан ещё не всеми. Некоторые высоколобые снобы считают её плебейской забавой и суррогатом. Но мы, новаторы, привыкли смотреть вперёд…»
Стэн задумался.
Художественные новации – это, конечно, здорово. Но Салон –
