Идеальный мир для Лекаря - Олег Сапфир
Он всё еще продолжал меня пинать, а я уже и не знаю, стоит ли продолжать выкачивание. Того и гляди, упадет. Так что пришлось позвать второго.
— А любовница твоя почему стоит, скучает? — ухмыльнулся я, кивнув в сторону постепенно краснеющего напарника. — Боится?
— Ах ты… — процедил второй, и прямо с разбега попытался переломать мне все ребра.
Не, так тоже скучно. Теперь они вдвоем пытаются отбить мне весь организм, а я просто точечно укрепляю кожу и кости. Мышц у меня почти нет, и это плохо. Они — лучшая защита против сильных ударов. В прошлом мире я мог сделать такую плотность мышц, что об них ломались мечи. Благо, этим юродивым до сильных ударов никогда не дорасти.
От скуки решил немного их проучить. И при следующих касаниях запустил в их телах процесс разрушения костей. Теперь у них в ногах будет растворяться и поступать в кровь кальций. Да, долго с этим не проживешь. Сначала нога станет мягкой, а потом кальций начнет откладываться по всему организму. А там и до судорог недалеко.
— Все вы, лекари, убожества… — прошипел один из них, и нанес очередной сильный удар по ребрам. Сам напросился. Лови понос.
Эх, я хотел, чтобы они поскорее ушли, а пришлось ждать, когда они устанут. Так что минут пятнадцать пришлось просто лежать. Даже притворился, будто потерял сознание. А как только они вышли и закрыли дверь, сразу открыл глаза и вытащил из-за спины яблоко. Кстати, они явно обижены на начальство. Ведь, как я понял, все высшие чины этого Ордена лекари, или подобные нам. А эти двое нет…
*Хрум*
— Не стоило тебе вмешиваться… — прохрипел дед. — Они слабаки, мне их удары уже не важны.
— Так и мне тоже, — я уселся на своей койке, и принялся хрустеть яблоком. Это я такой голодный, или оно такое вкусное? Наверное, первое. Прямо чувствую, что в организме жуткая нехватка яблок. Да и вообще, чего-нибудь съедобного, и, главное, вкусного! — А вот насчет тебя сомневаюсь, — помотал я головой, быстро просканировав его тело.
Вот что меня удивило, так это услышанное от мордоворотов. Оказалось, что этому старику всего сорок пять лет! А на вид и не скажешь. Я бы дал не меньше сотни, а то и лет пятьсот. Но тут столько не живут.
— Но… Ты же лекарь… — недоверчиво посмотрел на меня этот молодой дед.
— И что? Лекари куда прочнее любого другого мага, — пожал я плечами. На мне даже синяка не осталось, тогда как старик чуть не рассыпался прямо на своей лежанке.
Он снова подозрительно на меня посмотрел, а я просто продолжал грызть яблоко. А затем погрузился в медитацию, чтобы поскорее впитать всё полезное из съеденного.
— Ты точно не из нашего мира, — помотал головой старик, как только я открыл глаза. — Здесь Дар лекаря… самый слабый, низший.
От такого заявления я аж подавился яблоком. Это же надо такую глупость сморозить. Лекари слабейшие? Да за такие слова в моем мире можно было легко заполучить статус главного королевского шута. Просто для этого на каждом приеме нужно повторять эту фразу из раза в раз.
Мой сокамерник немного пришел в себя и, наконец-то, разговорился. Память моя, хоть и начала восстанавливаться, но всё равно пробелов в знаниях хватало. Благо, старик знал об этом мире многое, и не стеснялся подробно мне рассказать. Я же просто задавал ему наводящие вопросы и внимательно слушал.
Действительно, лекари в этом мире бездари. Ничего не умеют, не знают, и со своей работой справляются крайне плохо. Тех, кто реально что-то может, как сказал он, единицы, и это было просто невероятно. Так что с таким Даром здесь ни о каком богатстве и славе даже мечтать нельзя. И самое главное, здешние целители не умеют наносить вред. Они беспомощные, слабые, и, судя по услышанному, тупые.
В чём сложность быстро заполнить каналы энергией, и усилить на пару секунд группу мышц? Это легко, я этому научился еще до академии. Зато ударить можно так, что мало не покажется, а энергии на это уйдет всего ничего, после удара она вернется обратно, из тела не выйдет. И таких мелочей тысячи. Лекарь может делать все, что угодно со своим и чужим телом. С одной поправкой — лекарь из моего мира, а здесь они не умеют ни черта.
— А почему ты уверен, что они не найдут твоего наследника? — спросил я, вспомнив выражение лица деда, пока его пытались допрашивать.
— Хах! — неожиданно усмехнулся он. — Так умершего хоть обыщись, уже не найдешь.
Он так уверен? Я вот находил, когда мне нужно было. Да, бывает сложно такое провернуть, но ничего невозможного в этом не вижу. Ну, да ладно, если он так в этом уверен, то мне не хочется его разубеждать.
Из родственников у деда осталась только дочь. Вот ее трогать не будут, просто после его смерти насильно возьмут в жены, и заберут при этом себе его Род. По крайней мере, законы такой момент, можно сказать, обходят стороной. Тут надо тщательнее разобраться, а мне пока лень погружаться в столь скучные темы с головой. Так что выслушав всё меня интересующее, я погрузился в глубокую медитацию. Попросил только деда кинуть в меня чем-нибудь, если он услышит шаги за дверью. Иначе подумают, что я умер. А может так будет проще покинуть эту богадельню? Нет, лучше я перебью тут всех. Дед же, быстро устав от разговора, просто уснул. Но сон у него чуткий, так что, думаю, он меня не подведет.
* * *
— Да как так? Почему? — по темной комнате взад-вперед ходил, облаченный в грязное белое одеяние, седой тучный мужик с длинной бородой. — Все в один день?
— Да, господин настоятель, — почтительно склонил голову послушник.
— Сначала брат Феодосий, а затем эти двое? — всё ещё недоумевал тот. — Но как?
— Случайность и невнимательность… — развел руками мужчина в чёрном балахоне, и снова поклонился.
И действительно, в этот день в катакомбах монастыря происходили странные вещи. Нет, тут и раньше бывали несчастные случаи, да и не всегда служители могли справиться с проклятиями. Но так, чтобы за один день сразу трое.
— Может, нас прокляли? — задумчиво проговорил настоятель, и вышел из своей тесной комнаты. Он долго бродил по длинным коридорам, но никакого проклятия не нашел. Даже наоборот, аура вокруг храма стала как будто чище. Так что вскоре он вернулся в свою келью, где застал всё того же послушника. Тот смиренно дожидался своего господина, молча стоя в углу.
— Как они умерли? Расскажи мне все подробно! — рявкнул настоятель, устало опустив свою большую тушу в кресло. Всё же бродить по коридорам и лестницам — дело тяжелое.
— Феодосий принял на себя проклятие и скончался через час. Сердце от боли перестало биться.
— А клиент? Его, значит, спасли? — перебил послушника настоятель, но тот лишь помотал головой. — Дьявол! Предоплату ведь взяли?
— Да, господин! Конечно, — дождавшись кивка господина, послушник продолжил. — Брат Василий упал с лестницы и разбил голову, умер мгновенно. А Евстафий… — на этом моменте он замолчал, будто подбирая слова.
— Что Евстафий? Ну? — не выдержал настоятель. — Он что? Тоже проклятие? Или кто-то из заключенных?
— Он утонул в выгребной яме. Захлебнулся. Стало плохо с животом, он пошел в уборную, и там его скрутило судорогой, вот и провалился в дыру. Вытащить не успели… — снова развел руками тот.
— Как⁈ Как такое возможно? Утонуть в дерьме? — мужчина схватился за голову, и просидел так некоторое время. — Так, слушай сюда. С этого момента бухать в этих стенах запрещено! Ни капли чтоб! Понял? Совсем охренели уже!
— Будет сделано, настоятель, — послушник поклонился и вышел из комнаты, оставив бедолагу наедине со своими мыслями.
* * *
Послышался легкий писк, и из норы высунулась хитрая морда. В этой камере всегда было, чем поживиться. Люди здесь обычно лежали выжатые досуха, и потому крыса отожралась до невероятных размеров. Такая не боится даже котов, а то и собаку припугнуть может. Так что по камерам она передвигалась вольготно, словно по своим имениям. И всё потому, что никто ей не мог помешать. Заключенных здесь много, и большая часть просто лежат по койкам, не в силах пошевелиться. Этим крыса и пользуется.
