Тёмные пути - Андрей Александрович Васильев
— Ты даже сейчас не понимаешь, что именно натворил. — Во взгляде Воронецкой появилась жалость. — Вот вроде не дурак, а не понимаешь. Или не хочешь этого делать. Ладно, закончим о личном, тем более что между нами ничего, по сути, нет.
— Стелла, — я сделал пару шагов и приобнял ее, — слушай, мы с тобой на пару уже ведро дерьма выхлебали, а впереди нас не меньше бассейна этой дряни ожидает. Ты хочешь меня убить после того, как все закончится? Хорошо, это твое право. И давай прямо скажем: ты тоже не идеал, иногда мне очень хочется тебя взять и придушить, хотя бы за то, что постоянно суешь свой нос везде, где можно. Но я же терплю?
— Бла-бла-бла. — Стелла вывернулась рыбкой из моих рук. — Лапы фу! У тебя был шанс, и ты его упустил, а теперь несешь жуткую банальщину. Знаешь, Швецов, ты разочаровываешь меня все сильнее и сильнее.
— Ну, извини. — Развел я руки в стороны. — Чем богаты, тем и рады. И еще — не говори потом, что я не пытался навести мосты. Было? Было. Но нет так нет, мне же проще жить станет. Гамбургский счет, если подумать, отличная штука. Никто никому ничего не должен.
— А это что за каляки-маляки? — Стелла подцепила со стола листок с рисунком. — Какая прелесть. Новая задачка? Замечательно!
Я глазом моргнуть не успел, как она достала смартфон и сфотографировала предметы, что мне явились во сне.
— Эй-эй. — Я вырвал листок у нее из рук. — Ты чего разошлась? Это конфиденциальная информация, не для чужих глаз.
— Не поняла? — Стелла наморщила лобик. — Чьи глаза тут чужие? А как же бассейн с дерьмом, которое нам на пару жрать?
— Воронецкая, — я пощелкал пальцами у нее перед лицом, — ты точно меня слушала? Мы вроде как разбежались, причем по твоему личному пожеланию. Нет больше никаких «нам».
— Ты. Совершенно. Не. Разбираешься. В. Женщинах. — Каждое слово в этой фразе было выделено интонационно и сопровождалось тыканием меня в грудь. — Впрочем, это не вина твоя, а беда, просто тебя все время брали в оборот девицы вроде твоей толстозадой подруги детства.
— Нормальный у нее зад, — вступился я за Юльку.
— Толстый он, — и не подумала отступать Стелла, попутно копаясь в смартфоне. — Я это знаю, ты знаешь, и она, уверена, тоже. А что до остального… Я подумаю, что с тобой дальше делать.
— Только не бросай меня в терновый куст, — хмыкнул я, снова садясь в кресло. — Воронецкая, ты кому фоточку отправила? Не одной ли милой пожилой леди, обитающей за городом?
— Я смотрю состояние дорог в центре. — Укоризненно глянула на меня ведьма. — Нам ехать пора, надо же понимать, что там творится?
— Нет никаких «нас», — как мне показалось, я умело скопировал ее голос. — Ты езжай куда пожелаешь, а лично у меня еще рабочий день не кончился. А после я отправлюсь домой, где в холодильнике находится большая кастрюля с окрошкой и трехлитровая баклажка с квасом.
— Я люблю окрошку, — задумчиво произнесла Стелла. — Хм. Но это ничего не меняет. Валера, нас ждут. Не заставляй меня снова обострять наши отношения. К тому же эта поездка не только мне нужна, но и тебе, уж поверь на слово.
— Ни за что. — Улыбнулся я ей ласково. — Тебе? Я, конечно, человек нездоровый, но не настолько.
— Все, закончили. — Стелла изобразила руками нечто вроде кругового движения. — Поигрались словами — и хватит. Поехали, нас правда ждут.
Вместо ответа я повернулся к компьютеру и подергал мышь, чтобы ожил экран.
— Хорошо. — Воронецкая ткнула пальчиком в экран телефона, поднесла его к уху, дождалась ответа и произнесла: — Он не хочет. Нет, я объяснила. Да, я была невероятно вежлива и почтительна.
— Нагло врет, — громко заявил я, открывая первую попавшуюся на экране папку. — Она вела себя как всегда, то есть грубила и угрожала. Я вообще скоро с ней общаться прекращу. Из принципа.
— На. — Стелла сунула мне трубку. — Тебя!
— Здрасте, Марфа Петровна, — весело проговорил я, заранее зная, чей голос услышу. — Как ваше здоровье?
— Так же, как и всегда, — в тон мне ответила верховная ведьма. — Не лучше, не хуже. Валерий, не знаю, что вы там с этой вертихвосткой друг другу наговорили, хоть и догадываюсь, что ничего хорошего, но на наши с тобой отношения эти дрязги влиять не должны. Я вообще хотела к тебе Изольду направить, она куда умнее и покладистее, вы бы точно поладили, да эта истеричка чуть в драку со мной не полезла. Мол, мой он — и все тут. До того дышать в моем присутствии боялась, а тут гляди-ка! Не желает, вишь, к тебе никого из наших подпускать. Видать, боится, что уведут тебя у нее из-под носа. Ну, оно понятно, ты парень видный, и при профессии востребованной.
— Не было такого! — побелев то ли от злости, то ли от правды, произнесла Стелла, уставившись на меня. Но — тихонько, чтобы ее моя собеседница не услышала. — Ерунда какая!
— А ты приезжай, — ворковала Марфа. — Посидим, покушаем. День к исходу клонится, вечерять пора.
Придется ехать, есть приглашения, от которых нельзя отказываться. Да и расклады после субботней ночи могли поменяться, лучше заранее узнать, что там к чему, чем после себе локти кусать от того, что упустил подобный шанс.
— Скоро буду, — пообещал я, — если в пробке не застрянем.
— Все это чушь, — сообщила мне Воронецкая сразу после того, как убедилась в том, что Марфа повесила трубку. — Полнейшая. Хотя да, Изольда бы тебе точно понравилась. У нее задница не меньше, чем у твоей Юленьки.
— Да что ты к Певцовой прицепилась? — удивился я. — Чего она тебе плохого сделала?
— Если бы она мне чего плохого сделала, я бы давно ее со света сжила, — фыркнула ведьма. — Ладно, пошли.
— Вообще-то у меня рабочий день не кончился, — заметил я, глянув на монитор. — Здесь государственная организация, а не частная лавочка, у нас так не принято.
— Принято, не принято, — отмахнулась ведьма. — Давай уже. Большая часть твоих коллег пребывает на пороге старческого маразма, они даже не вспомнят, во сколько ты ушел. Да и кто проверять станет?
Накаркала моя напарница, как ведьме
