Хозяйка снов. Книга 2 - Авдонина
— Через некоторое время ты вернешься назад и с этого дня ты будешь служить людям. Будь счастлива. Прощай.
Больше она не сказала ни слова и исчезла. Я была в полном недоумении. Следующее, что помню — очнулась в больнице, болело все. У меня были множественные переломы и черепно-мозговая травма, на мне живого места не было. Когда я открыла глаза, то увидела суетившихся около меня медсестер и заплаканные счастливые глаза мамы. У меня было ощущение, что по мне проехал асфальтоукладчик, не меньше. Я пыталась что-то сказать, но голоса не слышала, горло как будто тоже сдавило. Мне сделали какой-то укол, и я снова провалилась в сон. Так между сном и явью я провела несколько дней, только через несколько дней я почувствовала себя лучше и могла задать, интересующие меня вопросы. Оказывается, наш поезд столкнулся с товарняком — работник железной дороги почему-то не перевел стрелки и случилась эта катастрофа. Товарняк влетел прямо в наш вагон, и его полностью раскурочило, не выжил никто, кроме меня. Наташа жила еще двое суток, но скончалась, не приходя в сознание. Говорили, что я родилась в рубашке, а я ощущала себя самой несчастной на свете — все ребята, с которыми я ехала отдыхать погибли, и среди них мой вихрастый голубоглазый Ленька. Я лежала, глядя в больничный потолок от ужаса без чувств и эмоций. Мама говорила мне, что нужно поплакать, что будет легче, а я лежала словно труп. Врачи говорили, что это шок и он должен пройти, нужно подождать. А еще мама сказала, что несколько дней назад умерла бабушка, что она не перенесла, случившегося со мной несчастья и похороны уже прошли. Я не успела с ней попрощаться. Про то, что я видела бабушку, пока была в коме, я решила умолчать — боялась, что меня сочтут сумасшедшей.
В больнице я провела около полугода, в институте мне дали академ, чтобы я спокойно восстанавливалась. Тело мое потихоньку заживало и набиралось сил, но вот мое душевное состояние было на грани срыва. Я не считала нужным обсуждать свои переживания с кем бы то ни было. Единственным моим спасением были книги, которые я глотала пачками между необходимыми процедурами. Однажды я по-настоящему испугалась. Через несколько месяцев мне разрешили вставать, и я поковыляла с помощью костылей на очередную процедуру. Путь был для меня не близкий — в другой корпус, он пролегал через длинный коридор. Я медленно продвигалась, параллельно любуясь видом из окон. Моя палата находилась на пятом этаже и оттуда открывался прекрасный вид — деревья уже начали сбрасывать свое великолепное золотое убранство. Я подумала о том, что в институте, наверное, все уже забыли о нашем существовании. Студенческая жизнь быстротечна, наполнена яркими красками, несклонная долго грустить. Так за этими мыслями я продвигалась черепашьими шагами к месту моего назначения. Добравшись до конца коридора, на подоконнике я увидела сидевшего молодого парня, увидев, что я на него смотрю, он подался всем телом в мою сторону со словами:
— Как же так-то? А? Как же так?
— У вас что-то случилось? — нерешительно спросила я.
— Я тут, а там операция, — нервно указал он на двери операционной. — Как же так-то?
У меня на лбу выступила испарина и я облокотилась на стену. Я боялась озвучить свою догадку, а парень все повторял свой вопрос. Этого не может быть! Тут двери операционной открылись и из них показались врач и две медсестры. На их лицах было большое сожаление. Парень, увидев их, бросился им на встречу с тем же вопросом, а они, ничего не заметив, прошли сквозь него. Врач давал медсестрам указание связаться с родственниками пострадавшего и о необходимости перевезти тело в морг. Я чуть не сползла по стенке от увиденного. Парень бросился в операционную и больше я его не видела. Мне начало казаться, что я схожу с ума и стала проситься выписать меня домой. После месяца уговоров меня наконец-то выписали, взяв с меня и родителей обещание, что я буду соблюдать все необходимые процедуры. Я была готова согласиться на что угодно, лишь бы покинуть