Сказки из Тени, или Записки Пустоты - Кирилл Борисович Килунин
– Я ТЕБЯ ЖДАЛА …
– Юю, – улыбаюсь я в ответ, стряхивая с себя осколки льда, и просыпаюсь…
8
Все так странно и запутанно в этой нашей с вами жизни, даже когда ты уверен, что у тебя что-то есть, то этого вполне может быть – совершенно нет. С Юю мы вместе учились в одном вузе, и по невысказанной договоренности не афишировали там свои чувства, конечно же, многие догадывались, стоило лишь поглядеть, как я на нее смотрю…, как жду ее прихода и каждый раз радуюсь новой встрече.
Знал ли я о том, что большинство слов сказанных мне Юю – ложь? Конечно же, знал, но я знал так же о том, что она меня все таки любит, по своему… Возможно кому-то это покажется извращением. Но вот такая любовь, замешанная на обмане, и самообмане, предательстве, притворстве, искреннем желании отдать или забрать последнее, обогреть и сжечь. Если посмотреть на все это совершенно с другой стороны, то это было ее простое человеческое желание – быть счастливой. Юю довольно рано догадавшись, что в нашем мире нельзя получить все сразу, словно детскую мозаику или набор цветных пазлов, слепила искомое благо из совершенно разных кусочков, взяв у разных людей недостающие ей для счастья части. Можно долго любоваться собранной из пазлов картинкой, но как бы, не была она совершенна и прекрасна, выпадение всего лишь одного кусочка, подобно вселенскому катаклизму, потому что, в одно мгновение рушит всю собранную с таким трудом картину целиком. Ты можешь собирать ее снова и снова, но она безнадежна, как разбитая и склеенная заново ваза, на нее еще можно смотреть, даже любовно созерцать, наслаждаясь издалека, когда не видно искусно замазанных трещин, но пользоваться ею в быту невозможно.
Только любовь делает тебя полноценным человеком, все восприятие мира меняется, и ты понимаешь, что больше не в состоянии довольствоваться малым. Или все, или ничего… Всего лишь один луч солнца, квадратный метр неба, или кусочек земли, этого не хватит, чтобы жить. Я не хотел быть частью мозаики, дополняющим общую картину чьего то счастья пазлом. Я так и заявил Юю, а она предложила остаться друзьями.
– То, что я могу простить любимой женщине, я никогда не прощу другу. – Мне не нужны такие друзья, – хотелось пафосно бросить ей в лицо, а я всего лишь шептал. Кажется, убеждая в этом вовсе не ее, а себя.
Мы, все-таки расстались… Первые две недели – был совершенный ад, а если по правде, последующие два года тоже. Труднее всего было не отвечать на ее телефонные звонки, а еще я видел ее везде: в толпе на троллейбусной остановке, в бакалейной лавке покупающей двести граммов голландского сыра, среди спешащих сумеречных прохожих, в чужих городах, в которых я был случайным гостем, даже у неба были ее глаза… Самое ужасное, что я не мог найти, то, что могло ее заменить, хотя–бы ненадолго. Перепробовав уличные знакомства, бары и излишне веселые компании, я поддался на авантюру друзей, попробовать продажной любви. Болтали мы об этом часто, даже те, у кого были постоянные девчонки и периодический здоровый секс. Треп, обычный пацанский треп, но что-то в этот раз пошло не так как обычно, среди нас не было никого из прекрасной половины человечества, ящик «Балтики» на пятерых, хорошее, демократичное пиво «№ 3», решает многие проблемы, но только не те, которые мы создаем себе сами. Безумный «Рамштайн», немецкий хаос в русской душе. Чья-то пьяная шутка с телефоном и случайно выбранным газетным объявлением, о предоставлении приятного отдыха для мужчин, ищущих ласки. Потрепанная черная «Волга» и три жрицы любви, к тому времени, нас осталось только трое…
Сутенеры, лысый толстяк и дерганный рыжий амбал, обожгли нас оценивающим взглядом.
– Товар смотреть будем, – осклабился рыжий.
– Будем, – согласился кто-то из нас троих.
– Ну что кошки, работать, – толстяк со скрипом приоткрыл дверцу Волги, откуда выскользнули три, вполне симпатичных молоденьких гурии, как мы и сказали диспетчеру: грудастая блонди, худощавая большеглазая брюнетка и явно крашенная, рыжая ведьмочка – хохотушка. – Если не понравилось, привезем других, – толстяк по залихвацки хлопнул блондинку по оттопыренной попке.
– Да нет, уже нравятся, все путем братан, – мой взгляд прикипел к милой брюнетке с ее большими, похожими на горные озера глазами.
– Деньги вперед, – рыжий сделал шаг в нашем направлении, пряча большие узловатые ладони в карманах своей балахонистой кожаной куртки.
– Кто-то из нас протянул ему заранее приготовленную пачку денег. – Как и договаривались, на всю ночь…
– За кошками приедем утром, – толстяк уже запрыгивал в машину, а рыжий детина все тормозил.
– Приятно повеселится, пацаны.
Но ни кто из нас, его уже не слушал. У всех троих взыграли гормоны, оставалась лишь маленькая локальная проблема, как разместится теперь уже вшестером в однокомнатной квартире. Под откровенные смешочки разрезвившихся путанок, мы просто тянули спички. Приятелям достались параллельные диваны в единственной комнате, а мне на выбор кухня или ванная, я выбрал ванную, вообще люблю воду и все чистое, даже если это просто секс с проституткой.
– Хочешь вина? – она кивнула. – Как тебя зовут? – она поправила кудрявую черную прядку, укрывшую на мгновение ее восточные глаза, настоянные на миндале. Посмотрела на меня как то по новому, задумчиво, что – ли.
– Энигма, – бросила, потупившись, на этот раз ее полные бархатные губки остались неподвижны, только расширившиеся зрачки улыбались.
– Я быстро, Загадка. Не бойся, я добрый, и немного знаю английский… Хм.
А ребята мои уже дорвались до сладкого, никаких тебе дурацких прелюдий, один самозабвенный трах. Они имели грудастую блондинку, и рыжую хохотушку в одинаковой позе, поставив девчонок на колени и зайдя сзади. Диваны скрипели в унисон, путанки вполне искренне стонали, создавая эффект стереозвука, дополняемый натужным страстным пыхтением молодых оголодавших парней. Между прочим, это здорово заводило, я схватил со стола раскупоренную бутылку «Токая» и бокал, и тихо ретировался, не мешая этой милой вакханалии.
Когда я распахнул двери ванной, в моих глазах полыхал настоящий лесной пожар, Загадка, сняв кожаную юбку, принялась за свою розовую кофточку, кружевные невесомы трусики, я снял с нее сам, а лифчик она не носила.
– Включи горячий душ, сказал я, отворачиваясь к двери, медленно раздеваясь сам, резко отказавшись от ее навязчивой помощи.
– А ты красивый, она стояла ванной, совершенно обнажена, так же как и я в эту минуту. В зрачках веселье, на полных бархатных губках задумчивая улыбка.
– Тебе это мешает?! – интонация моего голоса, после многообещающего начала нашего знакомства, прозвучала излишне грубо. Я протянул ей наполненный вином бокал. Она, сделав маленький глоточек, поставила его на стеклянную полку, облизывая губы с остатками помады.
– Совсем даже нет, – Загадка стушевалась, – Даже наоборот приятно, что Ты…
