Приплывший дом - Снежана Каримова

– Ладно, – согласилась девочка. – Про пророка завтра. А просто посмотреть-то хоть на море можно? Без купаний.

Дара уже поняла: чем больше пугать сестру всякой нечистью, тем сильнее та будет проситься «просто посмотреть».

– Это-то, конечно, можно, – кивнула великая тетя. – Ни кто не запрещает.

– Ура! – обрадовалась Майя. – С палаткой?!

– Ой, нет! – хором воскликнули остальные, а Лис добавил: – Поедем в субботу. С моими ма, па, Янкой поздороваетесь. Они сейчас на даче живут, пока у папы отпуск.

– А мы все поместимся? – на всякий случай уточнила Дара. – На даче-то?

Дача эта принадлежала второй бабушке Лиса. Дарине даже было немного обидно, что великая тетя не имела, как другие бабушки, собственной дачи и ей приходилось гостить на чужой. Правда, великая тетя уверяла, что огород – это совсем не ее. Когда-то у нее был домик с участком, и ей не понравилось.

– Поместимся! – заверил Лис. – Если что, я буду спать во дворе, в палатке.

– Эй, ты же был против похода! – возмутилась Майя.

– Рядом с нормальным туалетом, душем и яичницей на завтрак совсем не против, – возразил Лис.

Дара тоже любила такие приключения – со всеми благами цивилизации под боком. Она уже предвкушала субботний поиск приплывших из затонувшего города домов. Это же так интересно! Будет о чем рассказать в школе.

Глава 2

Чертик в графине

«Ржится рожь, овес овсится, чечевица чечевится». С появлением красно-рыжей Чеви эта присказка прижилась в доме великой тети.

Вообще-то Александра Константиновна не планировала заводить собаку, но как-то весной во дворе под кустом сирени появилась Чеви. Нескладная собачонка неуловимо напоминала модную породу корги – большие уши, улыбающаяся мордочка, короткие лапы. «Понтовщики раздобыли по дешевке, а потом разочаровались и выкинули. Корги-дворги», – вынес вердикт Лис.

Сирень росла под окнами великой тети. Поливая на балконе цветы по утрам, Александра Константиновна встречалась взглядом с улыбающейся собакой.

«Прям цветочная фея», – хмыкала великая тетя, глядя на рыжую собачонку среди крупных сиреневых гроздей.

В дождливые дни, когда Чечевица отсиживалась в своем ароматном убежище, великая тетя вздыхала и обстреливала сирень с балкона сосисками «Малышок».

– Наверное, она думает, что ты бог, – хмыкал Лис, – вот бы кто-нибудь сверху кинул в меня пачкой денег!

– Дворги съела приносящий удачу пятилистный цветочек сирени, поэтому меня и тянет ей помогать. Займись и ты поисками цветка, пока не все еще посбивал дождь, – советовала великая тетя. – Вдруг тебя тоже выручит сиреневое волшебство.

– Ага, тоже переезжаю в кусты! – откликался Лис. – Интересно, эта дворги сдает там комнаты? Не забывай только, пожалуйста, вместе с сосисками бросать в меня еще и термосом с кофе.

– Только за меткость не ручаюсь! – парировала великая тетя.

Как-то, пульнув в собаку сосиской, Александра Константиновна обнаружила, что дворги хромает. Великая тетя распереживалась, ей стало стыдно, но потом она рассудила, что зашибить собаку сосиской не так-то просто. Это все-таки не термос с кофе. Может, подрали местные дворняги, обитавшие у мусорных баков, или обидели злые люди? Александра Константиновна нахмурилась, сурово поджала губы, а потом накинула плащ и вышла во двор. «Ну, пойдем домой, что ли?» – обратилась она к сиреневому кусту. Дворги тут же выскочила из укрытия, словно только и ждала приглашения.

– Собака должна быть человеку другом, – бурчала потом великая тетя, обрабатывая рану Чечевицы. – А я взяла ее не из любви, а из жалости. Не потому что я мечтала о собаке, а потому что не могла оставить в беде. Разве это правильно?

– Это называется «человечность», – улыбнулся Лис.

– Значит, будем делить эту самую человечность на двоих, – тут же подхватила великая тетя. – Чур, я гуляю с дворги по вечерам!

Александра Константиновна ненавидела вставать рано. Она считала, что жаворонки – это неудачливые совы.

«Пенсия дана, чтобы отоспаться за все предыдущие годы!»

А Чечевица, кажется, и правда съела пятилистный цветок сирени. Тот самый, приносящий удачу.

* * *

Когда Лис узнал, что на следующий год Дара переезжает к великой тете, то предложил троюродной сестре поселиться в маленькой комнате. Но поставил условие, что с комнатой бонусом идут и утренние прогулки с Чеви. Дара обрадовалась: ура, ей не придется жить в зале! А о собаке она всегда мечтала, но родители отвечали традиционно: «Вырастешь – заведешь».

Комната, правда, у Дары появится только на следующий год. А пока она делила зал с Майей, спящей на раскладушке, и Чеви, занимающей кресло, специально для нее застеленное старым покрывалом.

Утром дворги потыкалась холодным влажным носом в Дарину руку, словно уже знала, кто поведет ее на улицу.

Дара быстро умылась и, зевая, прошлепала на кухню, где уже завтракали великая тетя и собирающийся на свою летнюю подработку Лис.

– С добрым утром! Молоко с ягодным пирожком будешь? – спросила Александра Константиновна.

– Еще бы! Мечтала о таком завтраке еще со вчерашнего вечера! – честно призналась Дара, подсаживаясь за стол.

Великая тетя налила в стакан холодного молока и придвинула внучатой племяннице.

Молоко… Молога… Молочная река, кисельные берега. Вернее, ягодные. А из ягод делают кисель…

Лис тоже, кажется, думал об их погоне за утопленным городом.

– Так что, в выходные едем в Рыбинск? Надо сейчас решить, пока Майя спит, – сказал он и опасливо покосился на дверь, будто младшая сестра уже стояла в проеме, как привидение, которых она так любила.

– Не буди лихо, пока оно тихо, – хмыкнула великая тетя. Дара взволнованно ерзала на стуле. Пирожок с тарелки она так и не взяла, ждала с нетерпением, что решат родственники. Об этой поездке Дара мечтала больше Майи, хоть и предоставила право выпрашивания инициативной младшей сестре. У той получалось лучше.

– Так вроде же собрались. Едем, – кивнула великая тетя.

Дара облегченно выдохнула. Но рано. Неожиданно раскрылась тайна, почему Елисей так рвался на дачу.

Сначала Дара заметила, что Лис покрылся красными пятнами – аллергия на какую-то ягоду из пирога? И вдруг он выпалил петухом:

– Заодно и Лес захвачу, познакомлю!

Дара нахмурилась. Что за Лес? Какой-то друг? Но почему Елисей так разволновался?

Великая тетя довольно хихикнула.

– Ну наконец-то, решился!

– А Лес – это кто? – спросила Дара.

– Лес – это Олеся, – ответил Лис. – Моя девушка.

* * *

Дара лежала в темноте. Ей не спалось. День выдался насыщенным, а уже завтра предстояла поездка в Рыбинск.

Сегодня Лис, как и обещал, сводил Дару к главному корпусу ее будущего универа, а потом к истфаку. Главный корпус, находившийся в старинном здании, ей