Юрий Иванович - Обладатель
Базальт раскрыл шкафчики, холодильник и показал содержимое:
– Что подойдёт?
– Предлагаю сделать блины с начинкой.
– Годится!
Жарили лук с грибами, отдельно баклажаны с фаршем и томатом. Так получилась начинка. Потом стали жарить блины.
– Будешь искать работу? – поинтересовался Базальт.
– А кто меня возьмёт-то? Попытаюсь связаться с родителями. Если согласятся принять и вышлют денег на дорогу, махну в их сибирскую глухомань. Но тут есть одна сложность. Подозреваю, что хоть меня и выпустили, но слежку установили.
– Зачем? – удивился хозяин квартиры.
– А чтоб я был у них под колпаком. Из их вопросов я сделал вывод: они думают, что за моей спиной еще кто-то стоит… В наше время запросто можно всунуть в человека какой-нибудь чип… Во время допросов я нервничал, и мне давали какие-то капсулы… мол, успокоительное. А если это совсем другое? Вдруг у меня чип врос в кишки и сигналит почище, чем мобильный телефон? Надо бы как-то проверить. Лучше всего в экранированном помещении да с использованием нескольких пеленгующих устройств.
Приятель задумался, а потом признался, что теперь работает в одном научно-исследовательском институте. Причём он там работал ещё до того, как ушёл на почившую в бозе фирму «Контакт».
– У меня начальник – однокурсник, он разрешит тебя обследовать. Хотя, по-моему, твои подозрения смахивают на паранойю. – Базальт принюхался: – Хм! А ведь недурственные блины получились! Давай жрать, иначе я слюной захлебнусь.
– Нет, нет! Это ещё не финал. Давай взбивай яйца с мукой вот в этой плошке. И где у тебя сода?
Новое тесто получилось примерно той же консистенции, что и на блины, но с чрезмерным содержанием яиц. Иван принялся распределять начинку внушительным слоем на блины, сворачивал их треугольником, потом обмакивал во взбитые яйца и обжаривал ещё раз в большом количестве масла. Получался этакий покрытый красивой жёлтой пеной конверт, запечатанный со всех сторон.
Глядя на это священнодействие, Базальт не удержался от восклицания:
– Кошмар! Это же сколько в этом блюде килокалорий?!
– Хватает. Во время диеты и поста подобное не рекомендуется.
– Как хорошо, что мы не постимся и здоровы! – от души порадовался хозяин.
Он полез в холодильник, достал соленые огурчики, квашеную капусту, поставил на стол бутылку водки «Русский стандарт».
Только они выпили по первой рюмашке и вонзились зубами в блины с сочной начинкой, как пришла дивно похорошевшая Елена.
– Да что это тут творится? – запричитала она, присматриваясь и принюхиваясь. – Без меня? Объедаются деликатесами? Позор таким джентльменам!
– Да тут на всех наготовлено, – сказал Иван.
Елена взяла тарелку, села за стол и положила себе первый блин. Но прежде чем есть, притворно вздохнула:
– Прощай, фигура! – Хмыкнула и добавила: – Что за мужики пошли? Хоть бы комплимент насчет причёски сделали.
Базальт, разливший по второй порции водки, предложил:
– А ну-ка, пройдись!
– Ну уж нет. Пока я тут хвастаться своей неотразимостью буду, вы всё съедите… Мм! Как вкусно! – Она положила себе в тарелку второй блин. – И кто готовил?
Незаметно покосившись на притихшего гостя, Базальт важно изрёк:
– Плод коллективных усилий. Поэтому даже при отсутствии умелой хозяйки мужчины никогда не пропадут. А вот если женщина не умеет готовить, ей одна дорога: в… артистки!
Кажется, он коснулся очень больной для девушки темы, потому что она нахмурилась и промолчала. А съев третий блин, покинула кухню. Кивнув ей вслед, Иван шёпотом поинтересовался:
– Чего это она?
– Тщится в кино пролезть, – скривился, как от лимона, Базальт. – Снялась в нескольких массовках на заднем плане да в одной второстепенной роли, вот и возомнила себя великой артисткой. А такие, как она, хорошие роли только через постель получают. Любой, кто на допуске к режиссеру или на каком-то распределении, её поиметь хочет. Причём самым изощрённым способом. Ленка только успевает от их грабалок уворачиваться. Но до сих пор надеется найти своё счастье на киноэкране… Вбила себе в голову, что и со мной хочет остаться, и в кино обязательно успеха добьётся. Сегодня вечером она и отправляется к подруге для знакомства с какими-то режиссерами. Вроде и меня звали, но жуть как идти неохота… – Он с сомнением посмотрел на бутылку: – Ещё по рюмашке?
– Нет, спасибо.
– Да и мне не стоит. Сейчас слетаю на работу и всё обсужу с начальником. Это по телефону не решается. А ты перебирайся в ту комнату, где мой школьный приятель ночевал, и спокойно располагайся. Старики мои должны приехать, но это не раньше чем через неделю будет.
– Спасибо! – в горле у Ивана как-то странно запершило, и ему пришлось прокашляться. – Ну а у меня пока дел нет. Смотаюсь только к бывшему соседу, заберу сумку с ноутом, с которой из Индии прилетел.
– Тогда пошли. Деньги есть?
– На метро хватит. А насчет ужина не беспокойся, я что-нибудь приготовлю…
– На метро – это мало. Сейчас тебе деньжат подкину и ключи от квартиры дам.
– Спасибо, Илья! – с чувством повторил Иван.
Они вместе вышли из дому, а потом разошлись в разные стороны.
Глава четвертая
Друг
Час на дорогу в один конец, и вот уже Иван стоит на лестничной площадке и с тоской рассматривает новую дверь его бывшей квартиры. Сколько лет он сюда возвращался как в свою крепость, в домашний уют и тепло, сколько безмятежных и светлых воспоминаний… И всё! Буквально всё перечёркнуто, растоптано и уничтожено подлыми деяниями некогда близкой и любимой женщины.
Пока стоял, пытаясь совладать с нахлынувшей горечью и скорбью, дверь соседа стала открываться. Пришлось кашлянуть, чтобы не испугать мужичка своим окаменевшим видом:
– Добрый день! Я за своей сумкой. И сразу премного благодарю за помощь в трудную минуту.
Без всякой телепатии можно было проследить за думами соседа. Эмоции так и менялись у него на лице: узнавание, жуткая досада, жадность, попытки что-то с ходу сочинить и злость, что придётся отдавать явно уже облюбованное имущество.
– Э-э-э… тут совсем житья не стало! – пошёл мужичок в наступление. – Полиция ко мне три раза наведывалась…
– Знаю, мне следователи всё о ваших показаниях рассказали! – быстро сообразил, как надо себя вести, Иван. – И у них даже подозрение возникло, что вы с моей женой в сговоре были. Еле удалось их убедить, что вы человек честнейший, достойный полного доверия и в никаких злоупотреблениях никогда замечены не были. И про сумку с ноутбуком я им рассказал, как пример вашего сочувствия к пострадавшему.
– А-а?.. Ну да, конечно…
– Сумочку, будьте добры!
Тот буркнул что-то и скрылся в квартире. Минут пять отсутствовал, в спешке собирая уже наверняка поделённые между домашними трофеи. Потом вынес сумку. Загралов демонстративно проверил ноут. Без паролей им никто посторонний пользоваться не смог бы, но явно пытались. Затем просмотрел все остальное. Заметил отсутствие некоторых вещиц, сувениров и сладостей из Индии, и с неприятной улыбкой, скорее напоминающей хищный оскал, проговорил медоточивым голосом:
– Уважаемый, те несколько сувениров, которые я привёз из Индии, и две большие шоколадки пусть остаются вам в подарок. – (Сосед побледнел.) – Но если увидите мою жену, напоминаю, что вы обязаны немедленно позвонить в полицию. Иначе вам грозит срок.
Развернулся и направился к лифту. До ушей донеслось злобное бормотание:
– Чтоб твоя стерва подавилась этими деньгами!.. Вместе с тобой…
Наверняка этот человек уже никогда, ни при каких обстоятельствах не поможет ближнему. И уж тем более не возьмёт что-то на сохранение по доброте своей душевной. Потому как кончилась у него эта доброта, вышла вся. Остались только жадность и желание поживиться за счёт ближнего. Мародёр. В военное время таких расстреливают на месте.
«И откуда такие берутся? Почему таких, как Базальт, ничтожно мало? – Выйдя под лучи весеннего солнышка, Иван вспомнил своих недавних друзей и знакомых и нахмурился: – И ведь они точно такие же, как этот сосед. Если не хуже… Кстати, про одноклассников! А ведь о Женьке я совсем забыл! – Иван даже на месте замер. – Друг детства… Как я мог про него не вспомнить? Вот как меня жизненные неприятности в пучину беспамятства вогнали… А он ведь живёт совсем рядом. Почему бы не заскочить на минутку? Журналисты ведь частенько дома работают…»
Евгений Олегович Кравитц учился с ним в сто второй школе до девятого класса. Затем пропал, переезжая с родителями с места на место, но лет через пять появился на школьной встрече одноклассников. Он тогда уже учился в МГУ на факультете журналистики. В последние годы их дружба как-то не складывалась по причине страшной неприязни между ним и супругой Загралова. В данный момент именно этот фактор больше всего и поражал. То есть получается, что друг детства как бы сразу, с первого взгляда, прочувствовал и рассмотрел гнилую душонку этой стервочки. И сейчас было бы весьма интересно узнать, почему у Женьки сложилось такое безошибочное мнение.
