Пункт выдачи № 13 - Михаил Северный
Непослушный фрукт перевалился через край тарелки, проскакал по столешнице и свалился на пол. Чуть не уронив фарфоровый артефакт я побежал ловить краснобокого мерзавца. Больше пробовать не стал, просто сел и уставился в окно.
— Вот так и проси кого-то. Никогда этого не делал, потому что всегда отказывают, а тут не выдержал и получил свой от ворот поворот.
Санька не обрадовал. Обычный Санька. Проще было бы мертвецу позвонить и его попросить выйти. Или Касьяна попросить привести еще кого-то. Эти не откажут. На помощь нечисть придет охотнее, чем свои. Кому скажи не поверят.
Расстроил меня напарник. Если что-то не предпринять, то куковать мне еще в этих четырех стенах не меньше русского месяца, а мне уже работа по ночам снится.
Не знаю правильно поступаю или нет, но беру яблоко и опять закручиваю его как крупье пускает шарик над колесом рулетки.
— Кручу-верчу, посмотреть хочу. Катись, наливное яблочко, по серебряному блюдечку и покажи мне моего начальника!
Ну а что? Долго я буду здесь висеть, как сопля на проволоке? Деньги это хорошо, но как бы у нас тут не рабство.
Картинка появляется постепенно и мне кажется, что я слышу запах жареного мяса и специй. Шеф стоит спиной ко мне (яблочко любит подкрадываться сзади) и переворачивает стейки на сковороде. На голой белой как стена спине смешно завязаны шнурочки от фартука. Хорошо, что он не в одном фартуке, а натянул шорты в полосочку. Потому что судя по игривому настроению рыжей тетки, которая чмокает его в шейку и убегает, когда он ругается, тут всё только начинается.
Меня она не увидела, даже бросила взгляд вверх вызвав желание нырнуть вправо, как от выстрела, но я удержался, а тетка даже глазом не моргнула. Ладно.
Я выждал немного, они что-то там себе переругивались, но в итоге дама сказала, что идет в душ и её не беспокоить. Шеф кажется с облегчением выдохнул и потянувшись к мобильнику собрался включить то ли музычку то ли новости.
— Шеф, — прокашлялся я негромко. Судя по реакции прогремело это как удар 180-мм снаряда в соседней посадке. Руки взвились вверх, как у дирижера Сиднейской оперы, щипцы для переворачивания мяса взлетели вверх, перчатка вниз. Директор повернулся, увидел меня (наверное) побелел и уперся задом в плиту. Руки он всё ещё держал как сдающийся в плен немец под Сталинградом и трясся так, будто у него температура под сорок.
— У вас подгорает, — и уточнил, — мясо на сковороде.
Мда. Разговор не задался с самого начала. Даже когда повар спас мясо, понял что происходит и привык к моему лику из облачка над головой настроения общаться у него уже не было. Я пытался пожаловаться на судьбинушку и ленивого напарника, но пришлось зачитывать, что сделано сегодня, сколько посылок выбрано, приходила ли уборщица, не появлялся ли Касьян и сколько товара прибудет завтра.
— Ты ведь ещё на работе? — подозрительно переспросил директор, — а ну, покажи витрины.
— Так ведь это не телефон, здесь трансляции не проводятся. Может и трогать эту штуку во время работы нежелательно.
— «Штуку», — задумался директор, — где ты говоришь её взял? Ладно не отвечай, Игорь. Ты ведь знаешь, что такие артефакты нужно регистрировать в специальной комиссии? Книжку получить, печать и куар код и всё такое? Ты в курсе?
— Что-то слышал, — признался я. На самом деле и в голову не приходило, но такой закон по регулированию обихода особенных артефактов и правда существует.
— А если этого не сделать, мальчик, то можно не просто на гаупвахту залететь, как у вас там на войне было принято, а в самую настоящую тюрьму, там где зекам не очень нравятся друзья тёмных.
Я промолчал. Неуютно.
— Мне всё равно что ты будешь делать с этим передатчиком, но попрошу в мою сторону его больше не применять. Это раз.
— Хорошо.
— На работу его больше не приносить. Это два. На работе нужно работать. Не знаешь чем заняться, возьми веник и пыль заметай. А следить за начальством не нужно.
— Я не…
— И третье. Я не буду сообщать никуда об этом артефакте, но кто-то другой может захотеть. Так что перед тем как включать нечистую аппаратуру — сначала включи мозги! Ты бы еще в ступе над городским рынком летать начал!
Последние фразы были совсем уж громкие. Таким я злым шефа еще не видел. Толстячок превратился как минимум в генерала на проверке и кричал так, что слышно было на улице.
— А теперь вырубай свою шармань, Игорь!
Тарелочка послушно отключилась и я откинулся на спинку кресла.
***
Попытка номер два тоже прямо скажем… неудачная. Теперь серьезно поговорить с шефом удастся не скоро. А следовательно сидеть мне здесь пока Сашка не смилостивится, ну или увольняться. Второе это не вообще не вариант. Работа нужна, да и нравится мне здесь. Где еще пообщаешься с призраками, мертвецами и получишь нечистый артефакт на халяву. Несмотря на минусы — плюсов здесь больше. Уж лучше чем мешки с мукой в пекарне таскать или на конвейере телефоны собирать. Здесь тоже бывает однообразно, но уж если вспыхнет, то впечатлений на месяц остаётся.
А с тарелочкой нужно что-то делать. Кажется я спрашивал Касьяна, запрещенка это или нет, только ответа не помню. Как-то технически он ушел от ответа. Нужно регистрировать или нет этот прибор дальнего видения? Узнаю у Касьяна, куда записывают тарелку — ближе к дронам или к скрытым камерам? Или вообще нельзя такие вещи властям показывать? Кстати о камерах и дронах. Насколько эта штука может позволить себе проникновение туда куда нельзя проникать, настолько она и будет запрещенной.
Я бросил взгляд на двери, убедился, что никого не пропустил и схватил фрукт, отдыхавший на дне блюдца.
— Кручу-верчу, посмотреть хочу. Катись, наливное яблочко, по серебряному блюдечку и покажи мне Пункт выдачи посылок номер тринадцать изнутри.
Яблочко замерло будто сомневаясь, а потом все равно начало бег по кругу. Я склонился над тарелкой и увидел себя. Вот он я сижу на кресле, облокотившись локтями на стол и заглядываю в тарелку, по которой крутится маленький красный кружочек. Вон мой кошелек лежит .Вон слева кусок полки выглядывает. Вон светится монитор и пятно не высохшей воды на полу справа, рядом с рекламным «пауком».
По моей просьбе невидимый глаз облетел помещение, чтобы показать мне всё, а
