Оборотень с границы - Евгений Прядеев
— Как самочувствие вообще? — Выглядел Мерзкий действительно сейчас гораздо лучше, чем ночью, когда мы привезли его на заставу.
— Да нормально все, — махнул рукой мой друг. — Потом посмотрим, что там у меня. А сейчас не переводи тему и рассказывай.
Я вздохнул и начал говорить. В пять минут я, конечно же, не уложился, у Мерзкого возникло множество самых разнообразных вопросов, но самое главное для меня было то, что я не увидел в его глазах какого-то негатива или отвращения. Взгляд Максима был непривычно серьезным, в какой-то момент я даже поймал себя на мысли, что никогда не видел его таким. Это уже был не тот весельчак и хохмач, с которым вместе мы чудили во время учебы в институте. Передо мной сидел настоящий мужик, умеющий принимать решения и нести за них ответственность, и от того получивший право требовать подобного поведения от окружающих.
Я рассказал Мерзкому историю про то, как стал оборотнем, как покупал себе документы во времена развала союза, как поступил в институт и почему все-таки решил уволиться, как мы познакомились с Мироном и чем занимаемся сейчас время от времени.
Я закончил говорить и достал из холодильника очередную бутылку минералки. В горле пересохло от долгого монолога, поэтому холодная вода оказалась очень и очень кстати.
— Да уж, — Мерзкий отобрал у меня бутылку, сделал пару глотков, а потом закурил. — Есть многое на свете, друг Горацио…
— Ого, — оценил я. — Ты на заставе еще и классикой увлекаться начал.
— Мудак ты, Винни, — не оценил мою подначку Максим. — Если честно, я все понять могу, и если твоя история правда, то помотало тебя, конечно, изрядно. Но мудак ты преизряднейший.
— Почему? — Немного опешил я от такого спича.
— Потому что я думал, что мы друзья, — ответил Мерзкий. — А оказывается, ты все это время врал. Ты вешал мне лапшу на уши с момента нашего знакомства. Ну и как тебе верить после этого?
— Хочешь сказать, что, если бы пятнадцать лет назад я тебе рассказал что-то подобное, ты воспринял бы спокойно?
— Нет, конечно, — немного подумал Максим. — Тогда я, наверное, вообще не понял бы многое из твоей истории. Сейчас я уже далеко не тот наивный пацан, каким был в институте. Поэтому сейчас я тебе верю. Хотя вопросов, конечно, много, а потом, наверняка появится еще больше. Но все-равно, Винни, ты мудак!
— Сейчас то почему? — Изумился я.
— Просто мне так легче! — Улыбнулся Мерзкий. — Ладно, мы это потом обсудим.
Он встал и быстрым шагом направился в глубь квартиры. Мирон сидел на диване насупившийся и задумчиво щелкал зажигалкой. При нашем появлении он вскинул голову, как будто собираясь что-то сказать, но не успел. Макс подошел к нему и протянул открытую ладонь.
— Прости меня! Я погорячился и был неправ!
— Да ладно, чего там, бывает… — смутился мой напарник.
— Ты просто попал под горячую руку, — продолжал между тем Мерзкий. — Просто как-то все слишком стремительно и неожиданно получилось. Это все Винни виноват.
— Да от него вообще одни проблемы, — заулыбался Мироха. Вот же зараза, пригрел на груди, называется.
— Ну я ему так и сказал, что он мудак, — и эти два придурка весело заржали.
— Вот вы… — не нашелся я, что сказать, и тоже рассмеялся.
— Между прочим, времени три часа ночи, — глянул на часы Мирон. — Может все-таки поспим?
— Да нет, — посерьезнел Мерзкий. — Про нападение Абдурашида надо в отряд доложить.
— И что ты собираешься рассказать? — Заинтересовался Мирон. — Про три в клочья разорванных тела? Или про двух придурков, которых мы живыми оставили?
— Четверых, — уточнил я. — Двое осталось там, и еще двое смотались на джипе.
— Тогда тем более, — засуетился Мерзкий. — Здесь все как обычно. Кто первый свою версию представил, тот и прав.
— Так я не понял, — не отставал от него Мирон. — Ты что, хочешь все как было рассказать?
— Нет, конечно, — изумился Мерзкий. — Скажу, что встретил его и он опять угрожал мне, требуя предоставить коридор через границу. А что с ним там потом произошло, я вообще не в курсе.
— А не будет смотреться очень подозрительно, что ты его встретил и вот он уже мертвый в ущелье валяется? — задумался я.
— Вот тут как раз-таки все хорошо, — махнул рукой Максим. — Если бы его из автомата расстреляли, то можно было мне претензии предъявить. А так… Медведь задрал. Я-то здесь причем.
И он с хитрой улыбкой развел руки в сторону. Ангел, блин!
Мирон с задумчивым видом наблюдал за тем, как Мерзкий надевает камуфляж, причем делал это так внимательно, что Макс даже смутился.
— Что не так-то?
— Слушай, тебя вообще не смущает, что у тебя повязка на груди? — Пояснил свой интерес мой напарник. — Не болит, ни чешется?
— Да нет, — замер Максим на месте, не надев куртку до конца. — Может, и стоит посмотреть, что там с раной.
Он достал из ящика комода ножницы, и я помог ему избавиться от бинтов. Мы с удивлением уставились на дырку от пули. Вернее, на ее отсутствие. У меня отвисла челюсть, но факт оставался фактом. Легкое покраснение на гладкой коже.
— Да быть такого не может! — Мирон возбужденно развернул Макса на месте. — И здесь ничего. Теперь я понимаю, почему Мося дерет за эту дрянь столько денег.
— Блин, не видел бы своими глазами, как в меня Абдурашид целится, решил бы, что вы меня разыграли, — Мерзкий неверующе ощупывал свою грудь. — Так не бывает…
— Ну вот, — Мирон аж крякнул от возбуждения. — Круто же! А Винни каркал всю дорогу — «Сдохнет Максим, сдохнет!». Еще и прикидывал, как твой джип на себя переоформить.
И мои друзья расхохотались, как маленькие дети.
— Да ну вас обоих! — ахнул я рукой на этих балбесов. — Макс, вали в канцелярию. А я посплю пока. И утром мы, наверное, обратно собираться будем.
— Да-да-да, — засуетился Мироха. — Наташка там, наверное, с ума сходит без меня. Да и Андрюхе надо своих девчонок вызволять из лап госбезопасности!
На том и порешили. Мерзкий ушел, обещая быстро вернуться, а я завалился на диван. Видимо, поговорив, наконец, с Мерзким начистоту, я снял какой-то груз с души, потому что уснул практически мгновенно и без сновидений.
Но выспаться мне не дали.
— Вы совсем полоумные? — Проснулся я от рева товарища майора. — Святые небеса, зачем я только с вами связался?
— Что опять-то случилось? — Оторвал голову от подушки заспанный Мирон. Оказывается, он устроился на полу и тоже с самым честным видом давил на массу.
— Какого рожна вы сказали дежурному по заставе, что я в говно пьяный? —
