Шоссе Петля - Олег Новгородов
- Поэтому от него народ не разбегается?
Анатолий надорвал пакет с чипсами.
- Да боятся они! И даже не так боятся под ним работать, как от него свалить. Сам прикинь, да? Уволился человек, а за ним участок остался. На остальных раскидывай или замену ищи, а у Сизыха идеология простая: и то и другое – прямые убытки. А тех, от кого убытки, Юрий Палыч не просто ненавидит – люто ненавидит, до смерти. Они у него больничные-то брать остерегаются.
- Архипелаг ГУЛАГ как он есть, - Миша уже и не рад был «агентурным сведениям». – Маньяк прям, из фильма ужасов…
- Он в натуре маньячина, - подтвердил Анатолий. – Мстительный урод. Злой и злопамятный. Хотя умеет и добренького сыграть: в школы компьютеры покупает, рожу добрую корчит. Но как он с персоналом обходится… Сизых, может, и хуже, чем кажется, но по любому не лучше. Про галстук с ним побрехались – добился ведь, чтоб меня выперли! Я сюда прихожу, - Анатолий глянул на Потапова исподлобья, - прихожу, потому что больше пойти некуда. Этому дому десять лет отдал, со сдачи в эксплуатацию… Но речь не обо мне. Жора Буров классный мужик был, хоть и водились за ним прибабахи. Сизых-то со всеми одинаково, но Бурову почище других доставалось. У Жорки ни родных, ни близких – семья в девяносто девятом погибла, на Гурьянова. Сам он тогда в ночную смену… Короче, разругались они с Сизыхом, и Жорка ему – заявление на стол.
Я к Бурову зашел, по поводу счетчиков для воды. Сизыху в бошку уперлось, что краны в сортирах не заворачивают, а он от этого на деньги попадает. Жору он еще с утрева застроил, я в каморку к нему стучусь – отвели ему такой… хозблок… - а он на бумаге строчит. Я ему прайс даю, а он: обожди, мол. Схватил бумагу свою - и в кабинет сизыховский. Краем глаза я в ту маляву подсмотрел: уволить по собственному желанию, и дата сегодняшняя.
Ну, сижу, жду. Ждал не долго: трёх минут не прошло, как Сизых заорал. Если Юрий Палыч хавальник разинет – затыкай уши… «Ты, козел плешивый, я тебя с улицы подобрал, ты же бомжара, бомжара, халупу твою азеры подорвали, ты на помойке кантовался!!! Я тебе работу дал, бабло платил, а ты - увольняться? А ты, сука гнойная, увольняться?! Я тебе покажу, как от меня увольняются!!!». Так, думаю, понеслась, надо сматываться. Только я за порог, а там Сизых Жорку из приемной за воротник тащит. За ними Тверской, зам по развитию, волчара редкостный, из братвы, но в своём уме, и с генеральным лясы не точит. Оторвал Сизыха от Жорки и говорит: «Всё, Юрий, завязывай». Жора к стене прислонился и не отдышится никак. А Сизых ему: «В общем, я тебя, бомжа, предупредил. Я тебя научу мои приказы выполнять и крутого из себя не строить. Ты, бомж, без моего разрешения на тот свет не отправишься». И дверью за собой хлопнул.
Жора мимо каморки проволокся, глаза остекленелые, за грудь держится. «Георгий, говорю, ты чего? Может, говорю, врача вызвать?». Но я так понимаю, он меня и не слышал. Охранник внизу сказал, что Буров через КПП на улицу чуть не ползком, а с улицы машину поймал и домой уехал. Из дома его «скорая» забрала. Жил он в спальном районе, откуда родом…
Про то уже назавтра сизыховские ребята толковали в курилке. Бурова все любили, он безотказный был: кто чего попросит – всё сделает. Умер в реанимации, ночью, и в больнице сказали, что инфаркт он на ногах перенес, потом поллитру уговорил, и сразу второй его шарахнул – ну и не смогли откачать. Я такого мнения, что первый инфаркт Жору прихватил, когда Сизых его за шкирку тряс…
Двое из «Риэлты» - экономист и еще один, менеджер – насчет похорон суетились. Надо, дескать, скинуться всем и Бурова похоронить. Базарили вполголоса, будто боялись, как бы Сизых не подкрался и не подслушал. Может, он и подкрался, потому что в обеденный перерыв всех согнал в переговорную и объявил: кто с Буровым прощаться поедет, тому жизни не будет. Ни хорошей, ни плохой. Если, говорит, кого за этим делом поймаю – финиш. Разговор был во вторник, и вплоть до пятницы Сизых мониторил, чтобы не дай Боже никто на сторону не срулил. Только те двое, по ходу, время выкроили между местными командировками и Жорку из морга забрали, на кладбище отвезли.
- Чем Сизых всех застращал? – упавшим голосом спросил Миша. – Увольнение по статье? Лучше разок трудовую книжку потерять, чем так на тебя давить будут…
- А он про статью ни словом не обмолвился, - отрезал Анатолий. – Ни про статью, ни про черный список. Но, мне так кажется, все отлично знают, что запугивает он не впустую, и административкой никто не отделается. Компромат на всякого есть: по сделкам-то не всё чисто. То есть, не чисто абсолютно всё. Там и срочные выкупы, и быки со стволами вместо юристов… Он сказал: кто этого козла хоронить поедет – готовьтесь к войне. Всех и каждого закопаю. Но с десяток храбрых на похороны собрались…
- Ты ж сказал, его втихую похоронили, двое на кладбище ездили…
- Не на похороны. На поминки, что ли. А вообще, я до конца не знаю, потому что Сизых меня аккурат ментам
